Мгла над миром

– Я привел два десятка, – с порога, не обращая внимания на беседы, провозгласил вожак. – Считайте, что это все. Больше за нас никто не встанет.

Разговоры на миг умолкли – и поднялись с новой силой: все говорили со всеми, каждый считал нужным пояснить сказанное. Ханнан, не в силах больше стоять, тихо опустился на колени. Гул голосов стучал в ушах, маг выхватывал из разговора отдельные слова, отчего происходящее казалось маскарадом теней.

– Если Мханед говорит, что это все…

– Сколько людей у вахуритов?

– Какая разница? Им не взять крепость.

– Тихо!

Ханнан услышал стук кулака и поднял голову. Говорил старик, сидевший во главе собрания. Его лицо напоминало меловые скалы Зубов Аммат: такое же серовато-белое, неровное, изрытое трещинами морщин. Его ладони были маленькими, как у девушки или ребенка. Длинные, до лопаток, седые волосы, пришлись бы впору дервишу или проповеднику, но не члену Совета Достойных.

– Ты хотел что-то добавить, Мханед? Кого ты привел?

– Мой подарок достойным господам, – услышал маг. – Мы нашли его в трущобах, и этому не удалось сбежать.

Ханнан почувствовал, как сильные руки легли ему на плечи.

– Вахурит?

– Это вам решать. Он колдун, но не смог нам навредить. Твердил, что не жрец…

– Ха… Ханнан? – услышал вдруг чародей и поднял взгляд.

Он не всматривался в лица и только теперь заметил, что через два человека от старика сидит Такани. Точнее, теперь-то купец вскочил и подался вперед, пытаясь в тусклом свете разглядеть лицо.

Маг попробовал ответить, но голос не слушался.

– Это маг, о котором я рассказывал, – пояснил Такани. Он спешно выбрался из-за стола и почти бегом устремился к чародею. – Боги, что они с тобой сделали?

– Оковы… – сумел выдавить маг, протягивая вперед руки.

Все прочее он помнил с трудом. Боль стала такой, словно по нему проехалась запряженная быками повозка Царя Царей. Он тонул в тягучем и вязком меду: слова доходили с трудом, как сквозь клейкую массу. Такани дал знак, но Ханнан не видел, кому…

Очнулся он, когда было уже темно. За окном неумолчно плескались волны, а из двора крепости слышалось пение. Старинная военная баллада. Неизвестный пел о том, как повергнет врагов и вернется с добычей, положив ее к ногам возлюбленной.

«Глупец, – подумал чародей. – Те, кого ты намерен втоптать в пыль, – чужие враги и, может статься, что втопчут тебя. Комара, жужжащего за чужое дело».

Боль ушла. Он поднял руку к лицу, проверяя, остался ли браслет, но в тот же миг услышал шелест одежд. Кто-то сидел подле постели и ждал, когда он придет в себя.

– Господин… – послышался женский голос. – Господин!

По стенам заплясали тени – в комнату вошли, неся масляную плошку.

– Проклятая традиция, – ворчливо произнес Такани. – Как ты объявился, я только и делаю, что жду, пока ты оклемаешься.

– Радуйся, что ты не на моем месте, – в тон ему ответил маг. – Я вижу, вы сняли браслеты?

– Мы не совсем остолопы. – Купец подошел к окну и распахнул ставни, впуская в комнату соленый запах моря и звуки струн. – Если ты бормочешь «оковы», а на тебе ошейник, и ты валишься на пол… – Он усмехнулся. – Лучше?

– Гораздо!

Чувствовать себя без пут было и впрямь замечательно. И дело даже не в жгучей боли – Ханнан уже забыл, каково это: жить без слабости, как после месяцами продолжавшейся хвори. Его магия только восстанавливалась, но истощение, напоминавшее, что путы минута за минутой пьют жизненные силы, ушло.

Маг резко сел, с удовольствием потянулся, чувствуя напряжение мышц во всем теле, и одним быстрым движением встал на ноги.

– Я вижу, – без воодушевления отметил купец. – Тебе бы столько энергии да в прошлом.

Ханнан не слушал его. Оттеснив торговца, он высунулся в окно и полной грудью вдохнул ароматы ночи. Порыв ветра на мгновение приглушил звуки песни, но с настойчивостью трагического хора те вновь вернулись в тишину комнаты. Чародей вздохнул. Отвернулся от окна.

– Когда меня сюда вели, я думал, что снова иду в пасть ко льву. Я был прав?

– Что ты, что ты! – Такани замахал на него руками. – Здесь все свои. Единомышленники. Наиб… это тот старик, ты видел – он член Совета Достойных. Их здесь еще пятеро, несколько купцов, хлыст гарнизона…

– Довольно. – Ханнан одним словом прервал торговца. – Я понял, куда угодил. Что произошло?

– Ты… ничего не знаешь?

– В застенках не рассказывают сплетен.

– Ох… – Такани враз помрачнел и осунулся. – Все случилось на следующий день, как ты ушел. Мой вечер ушел на встречи, а ночь я провел у Фарисов, ты должен их помнить…

– Наверное, это тебя спасло, – негромко заметил маг.

– Знаю. Воины, которых привез Кийяз… Ну эти, одетые как Черные Братья – на следующий день они были повсюду. Не знаю, что он там себе думает… В палате Совета и после, на площади, жрец размахивал грамотой. Вроде как наместник даровал ему власть над городом, чтобы разбираться с магами по своему усмотрению.

– И как посмотрели на это твои дружки?