Мгла над миром

– Я устал, – просто сказал Ханнан. – Я всю жизнь с кем-нибудь боролся. И каждый раз был всего лишь пешкой. Фигуркой на доске. Все, что я хочу, – поквитаться с ублюдком и забрать девочку.

– Все не так просто, колдун…

Похоже, они оба вздрогнули от звука голоса. Света единственной лампы едва хватало на них двоих, так что двери и дальняя сторона комнаты терялись в тенях. Наиб выступил из них как призрак.

Даже в хаосе последних дней он умудрялся сохранять достоинство. Его длинные волосы были умащены, кафтан щедро расшит, а в руках было опахало от мошкары на костяной ручке. За его спиной Ханнан разглядел застывших по сторонам от входа телохранителей.

– Я не привык подслушивать. По крайней мере, сам, – тонкие губы старика изогнулись в подобии улыбки. Усевшись в кресло, он закончил: – Но ведь тебя нашел Мханед, значит, ты и моя находка. А я привык присматривать за всем, что меня касается.

– У… тебя… неплохо получается. Занимайся этим почаще.

Ханнан замялся, подавив уважительное «вы». Ему не нравился этот старик. Крохотный, но властный, он и впрямь напоминал паука, засевшего в середине клейкой ловушки.

Словно прочитав его мысли, Наиб поднял руку.

– Обойдемся без уколов. Нам нет нужды друг друга любить. Что тебе нужно, чтобы связаться с Кругом?

– Ты можешь помочь?

Наиб взмахнул опахалом, отгоняя невидимую мошку.

– В роду аби-Тайсиров было двое глав обители – той самой, что ты поминал. Достаточно давно, чтобы никто не вспомнил после резни, но их инструменты остались. На случай если в нашем роду вновь пробудится Дар.

– Мне нужен резервуар силы, – нехотя ответил Ханнан. – Это может быть что угодно: силу хорошо хранят естественные кристаллы, кости некоторых животных. Это могут быть рукотворные безделушки, если зачарованы должным образом.

– За пять поколений сила выветрилась, сколько бы ее ни было. Если дело лишь в этом, думаю, тебе нужна девочка. Она не умеет ничего, но силы в ней хоть отбавляй.

Для простого смертного старик слишком хорошо знал законы магии.

– Предлагаешь присосаться к ней, как кровопийца?

– Ты сам решишь, как кто ты будешь… присасываться, – Наиб усмехнулся. – Девочка пригодится для защиты крепости, я не жду, что ты выпьешь ее до дна. Заодно повидаетесь, разве ты хотел не этого?

– Уж не подвергать ее опасности ради тебя и других, поднявшихся после резни.

– Ты должен попробовать! – с жаром вставил Такани.

– Ты не уедешь, пока с угрозой не будет покончено, – Наиб поднялся. Его маленькое лицо было белым, как костяная маска, и ничего не выражало. – И я не дам тебе, нашему единственному магу, рисковать собой. До тех же пор.

– Вашему? – ядовито переспросил Ханнан. Наиб не обратил на него внимания.

– Я пришлю девочку к утру. Чем лучше она отдохнет, тем скорее вы осилите Зов. Советую тебе сделать то же самое.

Чародей хотел бросить гневный ответ ему в лицо, но понял, что кипевшие в нем чувства испарились. Не осталось ничего: ни гнева, ни горькой злости на Круг, не сообщивший свои истинные цели… ни даже страха. Не дожидаясь ответа, Наиб развернулся и вышел. Все слова, что мог сказать чародей, застряли в горле. Они не были нужны никому: ни старику, ни Такани. Ни ему самому.

Должно быть, главная подлость беды – в ее неожиданности. Никогда не знаешь, когда беда уже кружит неподалеку, когда навалится всем своим гнетом. Знай заранее, что в этот день, этот час твой дом сожгут или воины очередного владыки изобьют и ограбят тебя на собственном пороге, – от беды можно хотя бы уйти. Впрочем, тогда это уже не беда, а опасность, которую можно избежать.

Так говорил старина Амир…

Видать, он тоже ошибался, потому что ощущение надвигающейся беды преследовало мага с рассвета. Что-то враждебное, выжидающее чудилось в тяжелом воздухе, даже мухи – и те гудели по-особенному громко и зло. Чародей вспомнил, что в древних хрониках эти месяцы, самое знойное время года, назывались не «сезон солнца», а «сезон раздоров».

Вопреки обещаниям, Наиб прислал девочку вовсе не к утру. Солнце успело вскарабкаться высоко, так что тень от крепости едва накрывала ступени у ворот. Впрочем, чародей не обольщался: паук надеялся выжать из нее побольше. Когда она вошла, Ханнан вновь подивился сплаву опаски и наглости, что въелся в каждый ее жест. Она хотела ступать уверенно и задирала нос, но неловкие движения и глаза выдавали страх.

– Я думала, тебя убили, – с порога брякнула Явана.

Против воли маг улыбнулся ее прямоте.

– Были дни, я тоже так думал, – ответил он. – Садись. С тобой хорошо обращаются?

– Да. То есть нет… – Явана устроилась на кровати и поджала ноги. – Они заперли меня и не выпускают в крепость.

Сказать ей, что он тоже был в плену? Напомнить, что все это – для ее безопасности? Нет, ни к чему пугать ребенка. Впрочем… чем ее испугать после всего, что она видела?

– Сейчас… настали темные дни, – осторожно сказал Ханнан. – Тебя охраняют и берегут.

– Я могу за себя постоять, – задрала подбородок девочка. – Ну или удеру.

– Это правильно, – чародей потрепал ее по колену. – Это самое правильное, что я могу посоветовать.