Читаем Между жизнями. Судмедэксперт о людях и профессии полностью

Я не совсем понял смысл его последней фразы. Но когда он замолчал, я ясно услышал другие голоса, принадлежащие мужчинам и женщинам. Слов я не различал, но тон разговоров был вполне определим — серьезные нотки чередовались с веселыми, иногда даже со смехом, временами в голосах чувствовались озабоченность и сосредоточенность, а порой кто-то начинал бубнить или резко вскрикивал. В этом общем гуле раздавались звоны, бряканье, шум воды, шорох целлофановых пакетов. Я, может быть, впервые с начала разговора с экспертом захотел посмотреть, что происходит вокруг, но не смог повернуть головы. Я не чувствовал ни шеи, ни остального тела; мало того, я вдруг понял, что в глаза мне светит яркая лампа, состоящая из трех круглых светильников, в одном из которых треснуло стекло. Этот свет лишал меня возможности разглядеть что-либо. Какое-то время он продолжал слепить меня, потом стал постепенно, как в кинотеатре перед сеансом, гаснуть. Вместе с ним затихали и звуки, и последним, что я услышал, был молодецкий баритон, обращенный явно не ко мне: «Ну что, доктор, вы все?», а также ответ, произнесенный тем самым голосом, ниже среднего тембра, немного с хрипотцой, которая появляется у людей, вынужденных много говорить: «Да, можно зашивать».

<p><strong>Заключение</strong></p>

Был разгар рабочего дня. В секционном зале на шести столах кипела работа. Санитары привозили не вскрытые трупы, зашивали уже вскрытые, мыли столы, увозили тела в холодильные камеры, эксперты надиктовывали описания наружного и внутреннего исследований лаборантам, которые набивали текст на компьютерах. Постоянное движение в зале, гул многих голосов, стук каталок, звяканье инструментов, шум воды, которой мыли покойников и столы, визг пилы, распиливающей черепа, полезные и не очень разговоры, анекдоты, щелканье фотоаппаратов, шелест бумажных пакетов, в которые санитары упаковывали одежду умерших, беготня лаборантов (они собирали и относили анализы в специальный ящик для последующей отправки в лаборатории), периодические телефонные треньканья (хотя телефоны и запрещено было проносить в секционный зал, большинство этот запрет игнорировало) — все это создавало такую атмосферу бурления жизни, которую не могли испортить даже шесть покойников, лежащих в этот момент на металлических столах.

Случайному человеку, зашедшему с улицы, эта атмосфера могла показаться странной и даже кощунственной. Смерть, по мнению большинства обывателей, подразумевает торжественную тишину, а не скабрезные анекдоты санитаров или заигрывания эксперта с лаборанткой. Однако, присмотревшись, такой зритель увидел бы отлаженный до автоматизма процесс, каждый из участников которого выполнял свою работу четко, по возможности быстро и аккуратно. Кажущаяся небрежность действий на самом деле являлась динамическим стереотипом, а побочные разговоры и шутки — своего рода психологической защитой. Ну и что, что на столах покойники, — остальные-то живы! Каждый сотрудник морга прекрасно понимал, где он находится, и тем не менее относился к своим занятиям исключительно как к работе и никак иначе. Эти люди не придавали большого значения неприятным запахам или тому, как совершенно не эстетично выглядят грубые повреждения тела, предпочитая думать не о смерти, а о жизни.

«Ну что, доктор, вы все?» — весело спросил эксперта санитар, на голове которого была медицинская шапочка, расцвеченная яркими утятами. Санитары, как люди творческие, презирали одноразовые шапочки и предпочитали им свои, которые носили кто на манер фуражки, кто на манер берета. У парня, задавшего вопрос, кроме симпатичной шапочки имелись еще огромная серьга в ухе и множественные татуировки, которые располагались даже на затылке, точно под хвостом одного из утят.

«Да, можно зашивать», — ответил эксперт.

«Отлично, — отозвался санитар. — Был у нас как-то давно один доктор, так он, когда заканчивал вскрытие, говорил: «Я кончил, уберите за мной».

Эксперт улыбнулся. Ему нравились такие разговорчики и шутки на грани пошлости в паузах между вскрытиями, когда можно было просто посмеяться. Он помог санитару переложить органокомплекс в целлофановый пакет и поместить его обратно в тело, собрал свои инструменты, помыл их, после чего вымыл за собой ту часть стола, на которой работал, — он не любил оставлять грязным рабочее место.

«Ольга, поехали со мной в Таиланд, — занимаясь трупом, обратился разговорчивый санитар к девушке-лаборанту. — Возьмем тайскую девочку, отдохнем». «Зачем же нам девочка?» — поддержала игру лаборантка. «Как это зачем? — как будто искренне удивился санитар. — Будет исполнять все наши желания, заплатим ей маленько, и все». Разговор в подобном стиле продолжался еще какое-то время, а затем санитар вновь обратился к эксперту, указывая на труп, голову которого он в этот момент зашивал. Голова при каждом затягивании нитки дергалась в его руках, открытые глаза смотрели в потолок. «А чего случилось-то? Молодой, вроде».

«Автотравма, — отозвался эксперт. — Ехал не пристегнутым, столкнулся с другой машиной, ударился грудью о руль — разрыв сердца».

Перейти на страницу:

Все книги серии Медик.ру

На нервной почве: познавательная медицинская мифология
На нервной почве: познавательная медицинская мифология

Самая распространенная фраза, которую слышит, наверно, каждый врач от своих пациентов – «Ну вы же давали клятву Гиппократа!». Как ни странно, сама клятва Гиппократа – это медицинский миф. Этот миф о клятве, как и многие другие связанные с медициной слухи и устоявшиеся верования, прочно прижился в сознании масс. Именно с клятвы Гиппократа хочется начать мое повествование о медицинской мифологии, ведь мифы о медицине разделяют и те, кто лечится, и, как ни странно, иногда те, кто лечит. Мы поговорим о том, действительно ли верно утверждение «все болезни от нервов», обсудим причины и последствия головокружений, разберемся с особенностями головных болей и болей в спине, коснемся темы инсультов и эпилепсии, определим, можно ли верить принципам доказательной медицины. О неврологических проблемах знают многие, но далеко не все способны внять голосу разума, найти грамотного врача и определить правильное лечение. Поэтому я надеюсь, что моя книга поможет в огромном информационном потоке выделить главное – то, что нужно именно вам для сохранения здоровья. Знайте больше и живите лучше!

Павел Бранд

Здоровье / Медицина / Образование и наука
Между жизнями. Судмедэксперт о людях и профессии
Между жизнями. Судмедэксперт о людях и профессии

Алексей Решетун — человек, который по долгу службы ежедневно сталкивается лицом к лицу со смертью. Пройдя долгий путь обучения в медицинском вузе и процесс становления профессионалами, судмедэксперты приобретают свое особое мировоззрение — мрачноватое, чуть циничное, но не лишенное юмора. Каждый день становясь свидетелями смерти — внезапной, нелепой, трагичной, а порой и долгожданной, — они тем не менее не теряют жажды познания и интереса к миру и людям.Судмедэксперт может рассказать нам многое о ценности жизни и цене ошибок, на которые люди порой предпочитают закрывать глаза. Конечно, итог все равно один — «все там будем». Но именно на секционном столе лучше всего видны последствия наплевательского отношения человека к собственной жизни, единственной и неповторимой! От не пристегнутого ремня безопасности до пристрастия к наркотическим веществам.Жизнь каждого из нас многогранна, неповторима и интересна, поэтому и проживать ее хочется с полной отдачей — и желательно долго. И может быть именно рассказ Алексея Решетуна позволит нам не только познакомиться изнутри с бытностью судмедэксперта и посмеяться над реальными историями, но и задуматься о том, как раньше времени не стать анатомическим препаратом.

Алексей Михайлович Решетун , Алексей Решетун

Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Служа другим. История врача-онколога, ставшего пациентом
Служа другим. История врача-онколога, ставшего пациентом

За двадцать лет практики известный петербургский врач-онколог и руководитель онкологического центра Клиники высоких медицинских технологий имени Н. И. Пирогова Андрей Павленко провел более двух с половиной тысяч операций. В марте 2018 года Андрей узнал о том, что у него рак желудка третьей стадии. Вместе с благотворительным порталом «Такие дела» он запустил проект «Жизнь человека», где на протяжении года публично рассказывал историю своей болезни. В этой истории стерлась грань между врачом и пациентом. В январе 2020 года Андрея не стало. Андрей вел свою борьбу, просвещая, подробно и спокойно рассказывая правду тем, кто боится болезни, и тем, кто с ней уже столкнулся. Ставя своей задачей, возможно, стереть страх неизвестности перед опасным недугом. Эта книга – история почти двух лет борьбы с коварным недугом, дополненная воспоминаниями супруги Андрея Анны, рекомендациями врачей и психологов. Но история не окончена – Андрей продолжает путь просвещения через свой дневник в проекте «Жизнь человека» и в этой книге.

Андрей Николаевич Павленко , Анна Павленко-Гегечкори

Биографии и Мемуары / Документальное
Эпигенетика. Управляй своими генами
Эпигенетика. Управляй своими генами

Простыми словами, эпигенетика – это наука, которая изучает то, как можно влиять на работу наших генов, не меняя структуру молекулы ДНК, в которой они располагаются. Оказывается, что факторы внешней и внутренней среды, включая наше психоэмоциональное состояние, – благоприятные и не очень, – могут вносить свои коррективы в наше здоровье и здоровье будущих поколений.Можно ли «обезвредить» переданные прабабушкой еще в молодости риски диабета, сердечно-сосудистых заболеваний? Как не «наградить» своих детей и внуков ожирением и депрессией? Как защитить себя от рака, находясь в зоне риска?Авторы помогают разобраться в том, как влияет эпигенетика на повышение рисков распространенных хронических болезней цивилизации, а также как подготовиться к рождению здорового малыша.Благодаря прочтению этой книги вы получите практические рекомендации в области питания и изменения образа жизни – у вас появится мощный инструмент управления своим здоровьем. Помните – от нас самих зависит очень многое.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Ирина Владимировна Мальцева , Михаил Алексеевич Гаврилов

Альтернативная медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии