Между Сциллой и Харибдой

Последний роман Вениамина Каверина назвали чужой и враждебной книгой, мещанским брюзжанием человека находящегося не в ладах с интересами рабоче-крестьянского государства и игнорирующего классовую борьбу.

Подобной же оценки удосужился Леонид Леонов и, даже Фёдору Гладкову досталось на орехи за его «Цемент», со странной формулировкой:

«Подобные произведения вредны, так как ничего не синтезируют, а только затемняют основную линию нашего литературного развития».

О чём сказать то, хотело?

А сколько дурно пахнущей «патоки» было вылито на писателя-фантаста Артура Сталка, поэтов Марка Бернеса и Юру Шатунова…

Мама не горюй!

* * *

Прибыв в состоянии грустно-печального пессимизма в Москву, где первым делом по срочному вызову, встретился с Борисом Шпитальным. Который, если забыли – запиливал в Туле «ППШ» (пехотный пулемёт Шпитального), с чертежей пулемёта Калашникова (ПК), предоставленных ему мной.

Тот, уже производил впечатление не «Самца прилизанного», а воробья взъерошенного и растерянного. Наверное, доверившись «послезнанию» скачанного с Википедии – я был излишне высокого мнения об его «пробивных» качествах…

В знакомом уже «околокремлёвском» кабинете спрашиваю, скептически на него поглядывая:

– Наверное – произошло что-то невероятное, товарищ Шпитальный – что Вы так настойчиво и целеустремлённо, домогались нашей встречи? Давайте, попробую угадать… Случилось второе пришествие Карла Маркса? Ротшильд и Рокфеллер вступили в компартию? Иль, Гришка Зиновьев женился в четвёртый раз на дочке последнего и объявил об отмене Мировой революции?

Машет головой, отчаянно:

– Товарищ Паулс!

– Раймонд Паулс, – поправляю.

– Товарищ Раймонд Паулс! Военные требуют переделать пулемёт под матерчатую ленту и использовать колёсный станок от «Максима»… Что делать?

Охотно подсказываю:

– Пол поменять!

– Что?!

Кулаком по столу и ору, слюной брызгая:

– Да Вас, что, товарищ Шпитальный – только вчера от мамкиной сиськи отняли?! Никаких тряпок и колёсиков… СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!!!

Слово доброе, подкреплённое словом матерным, просто чудеса творит!

Шпитальный выскочил от меня не только покрасневшим, потным и обозлённым – но и целеустремлённым и окрылённым.

По горячим следам, тиснул ему письмецо с ульяновским адресом и телефоном Ульяновского кооператива «Красный рассвет» – где уже достаточно хорошо освоили холодную штамповку.

* * *

Этого вроде вразумил и вдохновил на трудовые подвиги, как через день встреча с Дыренковым Николаем Ивановичем – Председателем Совета директоров «Акционерного Обществв Российского Среднего Машиностроения» – АО «Россредмаш».

– Товарищ Шниперсон!

– Тридцать три года, как я – товарищ Шниперсон. Что случилось, то?

– Давид Львович… Беда!

Закрываю глаза:

– Стой, ничего не говорите! Сейчас угадаю, что у Вас за беда стряслась…

Открыв очи, таращусь на него Нострадамусом:

– …Должно быть – затоваривание как у капиталистов на их загнивающем Западе произошло, да?

Не скрывает неподдельного удивления:

– Откуда Вы знаете?

– А мы – ОГПУ: знать всё и про всех – наша прямая профессиональная обязанность!

А чего там знать, то? Мои люди из «Красного рассвета» и «ОПТБ-007» – в цехах и конторах АО «Россредмаш» чаще него самого бывают и обо всём докладывают в режиме «он-лайн»… Ну, или почти.

Скажите – ерунда какая-то… При общем дефиците всего и всея, при просто маниакальном стремлении большевиков механизировать сельское хозяйство – превратив крестьян с их мелкобуржуазным менталитетов в индустриальных рабочих и, вдруг – затоваривание тракторами.

Не может такого быть!

А, вот оказывается – может.

Не получилось у нашего «Мужика», своей низкой себестоимостью побить конкурентов – украинских «Запорожцев» и питерских «Фордзонов». Конечно, если бы в Советской России эпохи НЭПа был нормальный рынок – они бы разорились бы на хер и занялись бы чем-нибудь другим, чем они заниматься умеют.

Однако, как уже кажется говорил – за первых стояла ленинградская партийная «мафия», за вторых – украинская. Для покупки изделий конкурентов – советские финансовые учреждения выдавали государственные кредиты, а наша ульяновская «Красная взаимопомощь» – отпочковавшаяся от «Красного рассвета», ещё не обладала средствами кредитования в таком объёме.

Это обстоятельство субъективного характера, усугублялось объективной особенностью сельского хозяйства: в условиях, когда даже лошадь работает максимум три месяца в году – продажа в кредит, ложится тяжким бременем на бюджет организации-кредитора.

Это мне ещё в прошлом году Дед Мартимьян разжевал-объяснил, а он на этом деле немало собак ещё при прежней власти съел. Жаль только, что слишком поздно – когда план по производству 100 000 тракторов за пять лет, был уже принят ВСНХ. Под эту программу было создано АО «Россредмаш», выделены весьма солидные государственные кредиты.

Не выполнить её – значит, навлечь очень серьёзные последствия…

Нет, реализовать примерно триста тракторов в год – для Дыренкова плёвое дело.