Между Сциллой и Харибдой

И она должна его обязательно получить – чего бы это не стоило!

И Рабоче-Крестьянская Красная Армия непременно получит противотанковое оружие – даже, если для этого придётся снять с одного высокого поста, некого «забронзовевшего» от старых заслуг перед Революцией деятеля[8]».

Хорошо сказал, да?!

* * *

Мартын Антонович Поегли – так звали красного командира из военспецов, который на несанкционированном дуэли-поединке завалил из табельного «Нагана» своего сослуживца – защищая честь прекрасной, я надеюсь, дамы. По крайней мере, так в его «сопроводительном» личном деле написано.

Самый гуманный в мире пролетарский суд впаял бывшему штаб-капитану Императорской армии, закончившему Николаевскую военную академию – всего полтора года «исправдома». Из них, у нас в Ульяновском ИТЛ – он должен был провести вторую половину и, весной 1924 года, с первыми же прилетевшими с Юга дроздами – «откинуться» вчистую, со спокойной совестью.

«В «ОСТБ-007» гражданин Поегли проявил себя грамотным специалистом – участвовавшим во всех проектах и зарекомендовал себя честным, сознательным и дисциплинированным…».

Бла, бла, бла…

За месяц до «звонка», пишу прямо при нём характеристику и спрашиваю между делом:

– Каковы ваши дальнейшие планы, Мартын Антонович…?

В Красной Армии шли преобразования за преобразованиями, она съёживалась в размерах и скукоживалась как «шагреневая кожа» у Бальзака… Естественно, в первую очередь из её рядов увольняли «классово ненадёжных» военспецов. А уж бывших «их благородий» – имеющих за плечами «отсидку» по уголовной статье…

Да, легче верблюду проскочить без мыла через игольное ушко!

Молчит, как сыч.

В последнее время, когда до долгожданной «воли» осталось менее двух месяцев, вижу – наш «штабс-капитан», что-то не в настроении. Ну и я день через день поливаю ему «дерьмеца»:

– …Ведь, какие б дифирамбы я не пел бы в этой бумаженции – Вас даже в приличную тюрьму, теперь не возьмут без крайне «уважительной» причины.

Немножко зная характер своего собеседника – изучив его за истекшие десять месяцев, я примерно могу спрогнозировать его дальнейшую судьбу: в чернорабочие он не пойдёт из принципа, на паперти стоять тоже не будет… Что остаётся?

Правильно!

Мой визави всё это прекрасно и сам понимал…. Потому, сперва низко опустив голову, а затем гордо её подняв, он выдал:

– Ограблю кого-нибудь и снова к Вам попаду… Возьмёте обратно, Серафим Фёдорович?

Широко расплываюсь в белоснежной «голливудской» улыбке:

– Да, с распростёртыми объятиями! С оркестром – играющим торжественный марш! С ковром из роз и, пейзанках в кокошниках – встречающих Вас у врат сего заведения с хлебом и солью! И своих товарищей по Николаевской академии не забудьте прихватить! Да побольше!

– ХАХАХА!!!

– ХАХАХА!!!

Когда проржались, вытирая невольно выступившие слёзы, слегка наклонившись через стол, вполне серьёзно говорю:

– Но есть вариант получше.

– Это, какой же?

– Вы, Мартын Антонович, советские газеты читаете?

– Только не на натощак и, только тогда – когда совсем уж делать нечего.

Мда… Язык мой – враг мой!

Каюсь: это у меня как-то раз невольно вырвалось булгаковское: «Не читайте советские газеты – особенно натощак» и, с тех пор пошло-поехало… Буквально через пару месяцев – в самом Нижнем Новгороде это выражение услышал.

Палимся, блин, палимся!

Хорошо сейчас – не 37-ой год, а то – как знать.

Впрочем, в данном случае гражданин Поегли несколько кривит душой: развлечений в ИТЛ – буквально кот накакал и, чтение прессы – наиболее доступное из них. А других газет – кроме советских, в подобном учреждении по определению быть не может.

– …Следите за дискуссией про противотанковые пушки в «Красной звезде»?

А к дискуссии об противотанковой артиллерии для Красной Армии уже подключились «главные калибры»!

Сам Михаил Фрунзе, ставший в ней вторым в ней по значимости после Троцкого – готовясь стать первым, тиснул статейку об необходимости этого девайса, заодно по моему примеру – изрядно обгадив своего непосредственного начальника.

Посерьёзнев, отвечает важно:

– Обижаете, гражданин начальник? Артиллерия – мой хлеб.

Помолчав, он с нескрываемой тоской добавил:

– Была… Была когда-то моим «хлебом».

Помолчав недолго, давая ему время поностальгировать по своему «хлебу», спрашиваю:

– Вам знакома такая система как «47-ти миллиметровая пушка Гочкиса»?

– «1,8 дюймовка Гочкиса»? Достаточно условно – ведь, это морское орудие… А я – сухопутный артиллерист. Хотя в Ивангородской крепости, где я начинал войну в пятнадцатом году, имелись такие. Их хотели использовать против пулемётов – поставив на деревянные лафеты.

Насторожившись:

– А почему Вы спрашиваете?

Слегка приоткрываю карты:

– Со времён Гражданской войны, у нас случайно завалялось одно такое орудие, на самодельном, кустарного изготовления лафете.

– Ну, и…?

Потянув паузу, раскрываю свой замысел: