Между степью и небом

Сложная, но исключительно цельная, логичная конструкция была уже собрана, вот только одна деталька так и осталась вне. То самое навеянное Волком видение про Генриха и магистра. И как лейтенант Мечников ни пытался чисто уже машинально выискать для детальки этой надлежащее место, куда ни тыкал ёё судорожно, совсем уже наугад – всё без толку. И крепла, крепла на донышке Михаилова сознания безрадостная догадка: уж не относится ли якобы лишняя деталь к прямой военной специальности лейтенанта Мечникова? Да, да – в пулеметы не встраивают мины. Но этот-то вовсе неизвестной системы… Может, конструкцией предусмотрен механизм самоуничтожения? И, кстати, так ли уж нелепо, что вся она, конструкция-то логическая, вообразилась именно пулеметом?

Недородившиеся еще эти догадки отчего-то показалась до того жуткими, что тихий, но отчетливый внезапный щелчок перехватил лейтенантское горло всхлипом обморочной надежды: неужели же один из отчаянных тычков наугад все-таки попал, куда надо?

Но долей мига позже Мечников успокоился. Потому что понял: это не воображаемая деталь щелкнула, входя в воображаемый паз. Это щелкнул предохранитель. Реальный. Такой же реальный, как последовавшее за щелчком хлесткое железное "хальт!"

* * *

– Это всё, что ты сумел выдумать?

Темные кругляши очков "герра доктора" плеснули Михаилу в глаза отражениями утреннего ярого солнца. Плеснули и тут же погасли: нахохлился бывший душевный друг, понурился, утопил лицо в тени линялого матерчатого козырька.

Михаил не ответил.

Михаил старательно и не без удовольствия размышлял о том, что дела у герра переволхва-недобога очень не клеятся, импровизировать приходится бедолаге, на ходу планы менять. Выкручиваться.

Отловившие Михаила на болоте дюжие гансы протаскали свою добычу едва ли не по всему расположению "археологов". Похоже, им было приказано нечто в роде "если – как только – немедленно ко мне". Вот это самое "ко мне" они и разыскивали. А искомому не сиделось на месте, ибо в филиале творился натуральный бардак (с поправкой, естественно, на особоназначенческую квалификацию и национальную принадлежность действующих лиц).

Оказывается, Мечников еще ночью заудивлялся втихую (настолько втихую, что сам своего удивления долго не замечал): с чего бы гансы, собираясь выступать утром, вырядились в нашу форму с вечера? Вопрос номер два: Дитмар Волк говорил про "уйдут на рассвете". Рассвет как таковой уже завершается, а до "уйдут", кажется, гансам еще пахать и пахать…

Все-таки хорошо быть художником, пускай даже и недоучкой. Наблюдательность к мелочам – штука в пиковых ситуациях архиполезная. Впрочем, в пиковых ситуациях мелочей не бывает.

Попадавшиеся дорогою гансы были все в красноармейском обмундировании и вооружены тоже по-нашему. Но и форма их, и оружие стопроцентно подпадали под определение "солянка сборная". Петлицы у кого пехотные, у кого инженерные; парочка артиллеристов мелькнула; летчик даже… Еще один ППД, пара Токаревских самозарядок, Дегтяревский ручник… ага, еще ручник, и еще… два шмайссера… трехлинейки… Всё сие вроде бы нормально вписывалось в намерение изобразить сбродную группу: "товарищи дорогие, мы только-только из окружения пробились, всяких паролей, ес-сно, не знаем, документов у нас, ес-сно же, по минимуму, как пройти в ближайший особый отдел?". И то, что пара вовсе уж верзилистых гансов обреталась в гансовском камуфляже, отнюдь не портило общую картину – обносились люди, а в немецком тылу ни тебе интенданства нашего, ни хоть Военторга…

Однако же имелись и неувязочки. Да какие!

Плененного заново лейтенанта провели мимо шеренги десятка в полтора псевдокрасноармейцев, внимающих инструктажу по строевой подготовке. Роль инструктора исполнял тот самый авиатор с капитанскими петлицами, и чувствовалось, что это уже окончательное закрепление пройденного. Текст читался на вполне грамотном русском языке, но вот произношение… Максимум, на что мог рассчитывать "капитан" – это сойти за прибалта. И содержание, содержание! Стойка "смирно" у русских выглядит не так, а вот так; кобуру передвиньте с живота на бедро или хоть за спину…

А герр доктор-генерал, наконец-то обнаруженный вблизи гнуснопамятного театрика, орал по-немецки в микрофон вполне обычной (для немцев) полевой рации: если, дескать, обещанный транспорт и документы не будут предоставлены в самое ближайшее время, кое-кто в Берлине узнает, каким образом выполняется директива о всемерном содействии.

Пока обряженный советским пехотным полковником группенфюрер пугал своего неведомого собеседника гневом заправил Рейха, Мечников от нечего делать подвел итоги. Подвелось вот что. Гансы в отряде подобраны знающие русский язык и, вероятно, местную ситуацию, однако изображать из себя русских их не готовили. Более того: необходимость переть в незахваченные вермахтом районы возникла очень недавно; обмундирование и вооружение собирали в спешке, доставили только вчера к вечеру и сразу же раздали эсэсам, дабы те успели хоть немного со всем этим обвыкнуть.