Кикимер молча кивнул к моему удивлению, однако в его глазах все равно читалось несогласие и частичка ярости. Поднявшись с земли, я направилась за пределы каменного круга оглядеть местность. Никого в поле видимости не заметила, и жестом поманив Кикимера в сторону опушки леса, по моим расчетам находившейся в километрах трех, двинулась в путь. Как и ожидалось эльф, не осмелился ослушаться, да и куда он пойдет? По дороге я перекручивала в голове мысли, куда можно было отправиться, благо транспорт теперь у меня был. Нора? Нет, чета Уизли не выдержит рассказа о пропаже Рона и друзей, где остальные дома Ордена я и представить не могла, поскольку ни разу в них не бывала. Площадь Гриммо теперь была под запретом. Я представила дом Сириуса, который вплоть до каждого дюйма, до мельчайшей пылинки обыскивают сейчас пожиратели смерти. Все мысли крутились вокруг безопасности друзей, я старалась не думать о самом плохом, да и о плохом вовсе. Эти люди стали мне семьей, которой никогда не было в моей смятенной жизни, благодаря им, узнала о настоящей дружбе, любви… Нужно было отправляться с ними, я бы смела к чертовой матери все Министерство Магии, заморозила, сожгла, и вот теперь скитаюсь в сотне километрах от Лондона с чокнутым домовиком, который в мыслях уже придумывает план моего убийства. К сожалению у него все равно бы ничего не вышло, все раны на моем теле мгновенно затягиваются. Лес казался еще далеким, словно уже вечность мы шли по жухлой траве, озираясь в поисках противника будто пугливые мыши, сопровождение тишины, редкого свиста и пения птиц отнюдь не успокаивало. Наконец мы добрались до опушки леса и не в силах совладать с эмоциями, я села под ближайшее дерево и горько зарыдала. Страх за возможную потерю друзей нахлынул волной. Это не были просто слезы, в пору называть это истерикой, я била кулаками о корни дерева и стонала, глядя безумными глазами в облачное сентябрьское небо. Кикимер присел в паре метров от меня и кажется закимарил, вот уж кому было плевать на происходящее, так это ему. Мои рыдания медленно исходили на нет и я легла на прохладную землю подложив под голову ладони.
Лица пожирателей смерти были скрыты капюшонами, вознесенные палочки над их головами готовились к атаке. Четверо сидели связанные веревками в кругу, окружившего их противника. Палочки пленников бросили в огонь, словно какие-то веточки для разжигания, зеленое, синее, и местами розовое пламя полыхало, сжигая их до тлена. Четверо сидели, прижатые спинами друг другу, и ожидали неминуемого конца, затем один из круга вышел со словами.
— Лорду нужен только Поттер. — Произнес холодный, равнодушный голос.
И занес волшебную палочку над первым из пленников. Рыжеволосого парня корчило на земле в агонии, лицо изменялось в гримасах боли, он кричал, умолял убить его, кажется ребра треснули, их хруст эхом раздался по ночной долине, ставшей последним местом, которое увидит этот юноша, мечтающий о смертельном заклятии, которое избавит от мук, знающий, что он больше никогда не увидит братьев, маму, папу, сестру, друзей и любимую девушку, что прожив короткую жизнь ему так и не удалось подержать в руках кубок мира по квиддичу. На этой ноте и оборвалась его жизнь, зеленый луч света пронзил его грудь, глаза остекленели и он замер в скрюченном положении под взглядами напуганных, кричащих, рыдающих друзей, которых ждала та же участь.
— А, грязнокровка! — взглянул тот же пожиратель в сторону едва ли не поседевшей девушки. — Ты следующая.
И девушка, подобно убитому на ее глазах возлюбленному, начала корчиться от боли. В ее волосах свалялись куски мокрой, грязной земли, лицо испачкало сажа. И она умерла в агонии, так и не узнав еще многих вещей об этом мире таких удивительных волшебников, от руки одного из которых она пала. Следующим по очереди выпало умирать мужчине, зрелому, красивому, не по возрасту имеющему множество мимических морщин вокруг глаз и губ. Усталые глаза, с омерзением смотрели на державшего палочку пожирателя. Он не боялся боли, не боялся умереть, в какой-то степени даже хотел этого, потерявший всех близких и друзей он смотрел прямо в глаза своему убийцы, не нужно было быть леглиментом, чтобы понять, что эти двое, убийца и жертва, завязали невербальную беседу. Оба ненавидели друг друга так же сильно, как два тигра борющиеся за территорию.
— Сектумсемпра! — Произнес пожиратель.