Следующий месяц все пятеро провели за составлением планов проникновения в министерство, периодически дежуря у его входа. Все, кроме меня, мне в этой затеи места не было, так как я не могу трансгрессировать, не проходила практику в Хогвартсе, в то время у меня были серьезные проблемы с самоконтролем. Как я не протестовала, но брать с собой на «дело» они меня не хотели. Причин не видела, я в сто раз сильнее их всех, буду охраной. Мотивировались они тем, что хотели проникнуть в министерство под видом его работников, приняв оборотное зелье, которое на меня, как и все остальные не действует. Сириус смотрел на меня в упор впервые за несколько недель, он понимал, как сильно я хочу поучаствовать, помочь раздобыть крестраж.
— Просто дождись нас дома. — Ровным тоном произнес он.
Я чувствовала, что он беспокоится обо мне, но старается не показывать виду. Гарри, Рон и Гермиона не понимали вот уже долгое время, что же происходит между нами. Я тоже. Меня всё еще тянуло к нему, иногда, жаркими августовскими вечерами я силилась понять свои чувства к нему. Всё такой же близкий, нужный, но уже не тот, кем был для меня раньше. На прошлой неделе, поднимаясь по ступеням в свою спальню, я заметила, что дверь в его комнату открыта. И черт меня дернул снова нарушить его личное пространство. Камин горел, освещая вечернюю комнату и легкий беспорядок, свойственный хозяину дома. Сам же Сириус лежал на кровати в одежде, на полу перед ним валялись листы бумаги. Наверное изучая их он уснул. Его шелковые волосы немного закрывали лицо, обрамленное морщинами, что появились в самые тяжелые времена его жизни. Он был красив, возможно только для меня, он был тем, кого можно назвать своим, родным, любимым. Человек, который не умел разочаровывать, тот, что любит меня всем сердцем. Я села на пол, рядом с кроватью и вгляделась в его лицо. Внезапно тепло разлилось внутри меня, что это? Новое помешательство? Хотелось обнять его, прижать к себе, как в старые времена, почему? Что со мной происходит? Тот порыв был не единичным, в самые тоскливые дни, хотелось оказаться в его объятиях, но ни поцелуев, ни ласк мне нужно не было. Нужны лишь были руки, которые сомкнулись бы на моих. Это чувство называется дружбой? Отголоски любви? Я хочу связать с ним жизнь, воистину хочу, возможно чувства вернутся, когда закончится все это, мы найдем все крестражи, покончим с Волан-де-Мортом и поженимся, оптимистично… Просто то, что сейчас происходит со мной, словно самозащита, отталкивающая от него. Пускай, в этом есть смысл.
Еще одно значимое событие произошло пару дней назад, в одной из украденных друзьями газет на первой полосе красовалось лицо… Северуса Снейпа, что-то сжалось в груди, и глаза округлились от тоски, по-видимому такая реакция была не у меня одной, только в их душах читалось непонимание и ужас, Снейп был назначен директором Хогвартса… Почему мне хотелось плакать? Переживала за учеников школы? Что помимо зельевара там будут околачиваться брат с сестричкой, тоже двое пожирателей — Амикус, который будет преподавать ЗОТИ и Алекто Кэрроу, ей досталось магловедение. Гермиона сняла картину Финеаса Найджелуса, бывшего главы Хогвартса, чей портрет был продублирован в кабинете Дамблдора и затолкала в маленькую сумочку расшитую бисером, что была увеличена магией, чтобы директор БЛЭК не шпионил за нами. Тихо, не отвлекая друзей от прочтения статьи, я отправилась в свою комнату и из глаз брызнули слёзы отчаяния, сердечные шрамы вновь начали кровоточить, напоминая о прошлых грехах, что я совершила в подземельях Хогвартса. Еще долгое время мне на глаза попадалась этот дурацкий выпуск Ежедневного Пророка, а фотография ошибки прошлого мозолила мне глаза, вновь и вновь принося душе боль.