Между клизмой и харизмой

Индонезийская кухня, которую я пробовал впервые, не впечатлила. То есть вначале не впечатлила. Я не решился заказать блюдо из летучей мыши с рисом, запеченное в полых коленцах бамбука. А взял привычный мне сатай — шашлык из козьей печени и креветок на маленьких шпажках. Что заказал Султан, я не запомнил, хотя еще в кофешопе грозился съесть обезьяньи мозги. Касьян ел обычную лапшу. А пили мы туак — редкую гадость из сброженного сока сахарной пальмы. Через полчаса мне стало хорошо, то есть совсем тревожно. Пространство перед глазами стало искривляться по краям, закругляясь в сферу. Официантка с выпуклым животом, покрытым коричневыми чешуйками, которые скрипели при ходьбе, заговорила по-армянски:

— Are you okay?[76]

— Касьян, представляешь, она говорит по-армянски.

— Она говорит по-английски. Ты в порядке?

— Более чем. Во мне сейчас три сознания: актуальное, коллективное и детское. Актуальное с детским бьются в поддавки, а коллективное следит за тем, чтоб не мухлевали.

Спустя время я заказал то самое блюдо из летучих мышей. Только я подцепил вилкой жареное крылышко, как вдруг со всех сторон раздались жуткие вопли, потолок ресторана заполонили какие-то хряки и ринулись вниз, визгливо пища. Чей-то голос возопил:

— Господи! Да откуда взялись эти грязные твари? — это был голос юной Джульетты, моей первой любви из школьного детства. Затем все стихло. Я проснулся в номере отеля. По-прежнему пахло метаном, а изо рта несло перегаром от сброженного сока сахарной пальмы. Я принял душ и спустился на завтрак.

— Касьян, что со мной вчера было?

— Те две шоколадки, что съел ты в кофешопе, подозреваю, были волшебными, — хитро улыбнулся Вадимов.

Вечером мы уже были в Москве. Следующим утром Buzina Branding представила нам short-list по неймингу. Увы, ничего не зацепило — ни меня, ни Касьяна. Складывалось такое ощущение, что в агентстве просто открыли философский словарь на букве А и выписали оттуда первые понравившиеся слова: Apostrophe, A priori, Axioma[77].

— Это не так, — возразил Сослан Накавказов, директор агентства, — мы провели большую эвристическую работу. Мне вот нравится A priori. Означает знание, полученное до опыта.

— До опыта с водкой? — съехидничал я.

— Надо делать водку для интеллектуалов, а не для быдла. Вся отечественная водка апеллирует к массам, а мы предлагаем понравиться личности.

— Сос, дорогой, сначала надо понравиться Ярдову с Генераловым.

Специалисты из Claessens Brand Design тоже ничем не обрадовали. Из всех предложенных названий запомнилась Norma, да и та оказалась анаграммой имени Абрамовича: Roman — Norma.

— А при чем тут Абрамович? — изумился я. — Тогда уж лучше анаграмма из Ярдова. Orda или Drova, например.

Встреча с голландцами, прилетевшими в Москву внушительной делегацией из пяти человек, проходила в представительстве «Русского алкоголя» на Таганке. Перед началом встречи Касьян отвел меня в свой кабинет:

— Хочу узнать твое мнение, что думаешь про эту водку. — Касьян вынул из грубого льняного портфеля бутылку с подчеркнуто простой этикеткой и сургучом на горлышке. Это был идеальный ремейк доброй советской водки 70-80-х.

— Касьян, откуда этот шедевр?

— Несколько лет вынашивал идею. Как думаешь, будет продаваться?

— Даже не сомневайся! Станет народной. Вот только название длинное. Впрочем, какая разница? «Зеленая марка», не «Зеленая марка».

Встреча, едва начавшись, закончилась скандалом. Ярдов не стал дожидаться презентации и, пока грелся проектор, быстро пролистал представленные дизайн-концепции на бумаге. Ничто не предвещало бури — ни его вальяжная посадка в кресле, ни широко распахнутые ноги, ни блаженный взгляд. Но через мгновение Ярдов резко вскочил и с лютым гневом обрушился на голландцев, не стесняясь Генералова:

— Вы, блядь, думаете, мы туземцы, которым можно втюхать каракули? Вы думаете, по нашим улицам все еще бродят медведи? А Родченко? А Татлин? А Малевич? Вы задешево жжете наш газ, имеете наших красавиц, но хотите, чтобы мы втридорога покупали ваши бирюльки и каракули. Так больше не будет! Вы либо возвращаете предоплату, либо такой вам пиар устроим, мало не покажется. — Ярдов осенив всех победным взглядом, плюхнулся в кресло.

Оцепеневшие голландцы слушали не шелохнувшись. Ничего не понимая, они молча собрали портфели и, не прощаясь, ушли. Я посмотрел на Генералова. Его лицо, как всегда, ничего не выражало. Значит, и ему не понравилось. Возникла пауза. Надо было спасать ситуацию.

— Коллеги, у нас разное представление, что такое русская премиальная водка. Нам следует выработать единое понимание, какую водку мы хотим. — Меня особо никто не слушал, все были в прострации, но я продолжил: — По психотипу водка делится на мужскую и женскую. Это не означает, что одну пьют мужчины, другую — женщины. Совсем наоборот…

— А можно здесь поподробнее? — Касьян, оказалось, меня слушал.