Между дураком и подлецом

Рыночники и посетители в недоумении уставились на меня. Я снова оглянулся и увидел, что бесноватая Лета по-прежнему не отставала и уже появилась на площадке. До выхода оставалось метров десять, и тут я припустил.

– А ну стой, казля-я-яра-а-а! – завизжала на весь рынок истеричка в отчаянной попытке остановить меня.

От греха подальше я выскочил на улицу и быстро зашагал через многолюдную рыночную площадь, то и дело оглядываясь… вплоть до самого Центрального проспекта, где я запрыгнул в маршрутку и поехал на свой спасительный пивзавод – снимать стресс.

Глава 15

Шел пятый день расследования, а я до сих пор ни на шаг не приблизился к разгадке вопроса, кто виноват. Мало того, непредвиденные трудности, то и дело возникающие по мере развития событий, отдаляли меня от его решения. Так, после вчерашнего инцидента в сортире «Сухогруза» я стал немного опасаться семейки Недоумченко, поэтому не решался один заходить на рынок.

Вот уже с полчаса я стоял неподалеку от входа, прячась за вековым платаном-великаном, и беспокойно озирался по сторонам, в ожидании какого-нибудь подходящего прикрытия для безопасного проникновения на «Сухогруз». Как назло, мимо меня либо сновали стремительные менеджеры, выбежавшие из своих офисов за кофе с пончиком, либо неспешно шествовали старушки, потратить на рынке остатки пенсии. Ни к тем, ни к другим незаметно пристроиться не представлялось возможным.

И вот вдруг удача. Пошатываясь, со стороны бульвара к рынку двигалась троица разгоряченных южным гостеприимством курортников. Порядочно захмелевшие мужички прошли мимо меня, громко смеясь и оставляя за собой в знойном воздухе шлейф луково-водочного перегара. Я не замедлил присоединиться к шумной компании, стараясь изображать такую же кондицию, и мы вчетвером вошли внутрь рынка.

Бесноватых Недоумченко нигде не было. Я немного расслабился и взглянул наверх. Снизу было хорошо видно, что Бабосян так и не открыл свою забегаловку: на двери по-прежнему висело объявление о санитарной обработке, а окна были наглухо заклеены газетами. Буйное воображение зачем-то дорисовало там еще и парфюмера, судорожно сложенного пополам, и я помотал головой, избавляясь от странного видения. Когда мы дошли до лестницы, я отделился от группы прикрытия, поскорее вбежал на второй этаж и по пешеходной террасе благополучно добрался до додерной. Здесь я чувствовал себя в полной безопасности.

Дядя Додик расплылся в улыбке, как только я появился у него на пороге:

– Сёмочка, привет!

– Здравствуйте, дядя Додик!

– Ну что, разобрался вчера в сортире? – захохотал он.

– Не совсем, – смущенно выдавил я.

– Но ты молодец, быстро убегал от сортирщицы, мы все видели, – продолжал смеяться дядя Додик.

Я промолчал, безразлично пожав плечами, и устроился на высоком табурете у стойки.

– Ну ладно, лучше расскажи, что там произошло? – уже без смеха спросил он и пошел к холодильнику за «Морским» пивом.

– Да надоели они мне, не хочу больше разгребать это дьмерьмо, – раздраженно выпалил я.

– Что, бросаешь дело? – встревожился дядя Додик.

– Нет, не бросаю. Просто узнать истину все равно уже практически невозможно. Короче, я решил написать как есть, что-то вроде репортажа. Сообщу читателям, что по отпечаткам левой руки на стенах шашлычной установлена личность злоумышленника, то есть леворучки Злослава Недоумченко. А еще напишу, что установлена связь Бабосяна с Бухгалтером, заказавшим мне статью. Пусть читатели сами делают выводы.

– Ну ты круто заварил, – восхищенно отозвался дядя Додик и пошел мастерить для меня свой знаменитый «Додер кебаб».

– Да-а, вот так-то… – задумчиво промычал я себе под нос и сделал глоток пива.

А задуматься было над чем: «Эти чертовы мимы – Бабосян и Недоумченко – копировали повадки друг друга, как два павиана. В результате "интеллигентный" Бабик по уши погряз в дьмерьме, а недоумок Недоумченко, хоть и корчит из себя невинную овечку, но явно чего-то боится. Получается, что они затеяли со мной в игры играть, водят меня за нос. Что ж, поиграем, но только теперь водить буду я: дядя Додик надежный "ретранслятор" новостей, и скоро они узнают, что доигрались. Тогда-то я и вычислю перевертышей: если они действительно "поменялись местами", то Бабосян выкинет очередную дурость, а сортирщик – наподлит».

Тем временем, пока я сидел в закусочной у дяди Додика и дул пиво, уставившись в одну точку перед собой, в Долине разыгрывалась интоксикационная драма. Бухгалтер третий день беспробудно пил неразбавленный виски «Блэк Энималс» из именного бокала. Выглядел он сегодня уже не столь презентабельно, как в день нашей встречи, былого лоска как не бывало: лицо поросло густой щетиной, под воспаленными красными глазами залегли темные тени, а на белой рубашке проявились желтые разводы в области подмышек.