Между черным и белым

— Шутишь, стало быть. Я тоже сейчас пошучу. — Пухнарь снова сжал хрупкую девичью шею.

— Да не шучу я! — задергалась Мариночка. — Вазелин и в самом деле черметом рулит!

— Знаешь, как его найти? — ослабив хватку, спросил он.

— Знаю. И где живет, мне известно.

— Адрес?

— Это в Курск надо ехать. Он здесь не работает, только лом сюда возит.

— Много возит?

— Много.

— А зарабатывает?

— Видел бы ты его дом!

— А ты видела?

— Ну… — Мариночка замялась.

— Спала с ним?

Она не ответила и отвернулась от него. Пухнарь прижал ее спиной к себе и стал стаскивать трусики. До Курска путь не близкий, надо же чем-то заняться в дороге.

Дверь на замке, Василиса вся всклокочена, Селиванов сам не свой. Ну да, конечно же, они обсуждали мартеновские печи!

Возможно, Василиса перенесла это обсуждение на ночь. Селиванов втолковывал ей основы этой крайне важной темы до самого утра. Что ж, если так, то грош ей цена. В таком случае и переживать нечего. Столько нормальных девчонок вокруг, холостым не останешься.

Матвей лежал на спине, сложил руки под головой и смотрел в потолок. Говорят, дети растут только по ночам. Если так, то в этой кровати он и вырос. Домой приехал, к маме. Не захотел оставаться на ночь с Василисой, поэтому рванул в Репнево. На ночь глядя. С конкретной целью. Только вот не хотелось ему подниматься и куда-то идти. Гори он синим пламенем, этот завод.

На тумбочке зазвонил телефон. Матвей глянул на дисплей. Василиса. Он долго думал, прежде чем взять трубку. Она терпеливо ждала ответа.

— Доброе утро, — невесело, но и без обиды в голосе сказал парень.

— Привет! — Василиса тоже делала вид, что ничего не случилось, но голос ее дрожал под напором слез.

Во всяком случае, так ему казалось.

— Не спится? — спросил Матвей.

Ему тоже было обидно до слез, но виду он не подавал и даже слова в упрек Василисе не сказал. Он же не обиженный, чтобы ходить как опущенный и брызгать слюной.

— Как это не спится? Времени уже сколько!

Часы показывали половину десятого. Рабочий день давно уже начался.

— Да приехал поздно.

— И я всю ночь не спала, — сказала Василиса.

— Да? — вырвалось у него.

Она все прекрасно поняла и спросила:

— Ты что, и правда думаешь, что у нас что-то было?

— Не было у вас ничего, — заявил он и тут же добавил: — Извини, мне уже пора.

Матвей сбросил вызов, поднялся. Не видел он, как Селиванов прижимает к себе Василису. Возможно, у них действительно ничего не было. Более того, именно из этого он исходил, поэтому не устраивал истерик и от своей должности не отказывался.

Матвей перетер вчера с Пухнарем детали общего с Василисой дела и отправился в Репнево, опять же по долгу службы. Он давно уже собирался обзавестись людьми, которые могли бы пойти за ним и в огонь, и в воду, нашел человек пять бывших спецназовцев, принял их на работу, но двоих уже отсеял.

Тех, которые остались, Матвей не рискнул взять с собой на стрелку с Пухнарем. Своих, репневских, ребят он, пожалуй, позвал бы. Тем более что имелись у него на примете нормальные люди. Ими он сейчас и собирался заняться.

Нужно было идти по адресам, все так же в интересах службы. А ведь у него есть свой бизнес, который теперь пущен на самотек. Работа вроде бы идет, но дело не расширяется, даже слегка в минус ушло. К Мальку нужно ехать, на месте решать проблему с ларьками. В Новокурск больше ни ногой. Василиса невеста богатая, без мужа не останется.

Ведь Матвей знал, что именно так все и будет. Он Василисе не пара, ей подавай куда более тонкую натуру, Селиванов как раз из таких.

Об этом он и думал, когда выходил из дома. Машина стояла во дворе, но Матвей решил пока ее не брать. Олег Кирьянов жил на одной с ним улице, далеко идти не требовалось.

Перейти дорогу помешал знакомый «фолькс» белого цвета. Машина остановилась, перегородила ему путь. Из нее вышла Лилька, красивая как утренний цветок, такая же легкая, как и ее поведение, воздушная как чувственный поцелуй издалека. Сексуальная как фотоснимок обнаженной красотки в фуражке оголодавшего солдата.

Матвей смотрел на нее, с трудом сохраняя невозмутимость. Он не хотел это признавать, но Лилька произвела на него сильное впечатление. Да она и сама это поняла. Поэтому ее улыбка, вначале робкая, расплылась на ширину первомайского транспаранта. Возможно, именно она и потянула за собой ее платье. Как еще объяснить, что оно стало еще короче?

— Здороваться будем? — спросила Лилька, наслаждаясь его замешательством.

Матвей кивнул. Да, расстались они на дурной ноте. Лилька покушалась на Василису, Матвей убивать ее за это не стал, но наехал круто. И на нее, и на Глеба, который тогда от страха сходил под себя, а на следующий день прискакал с ключами от комбината. Не так уж и давно все это было, и полугода не прошло.

— Я тоже рада тебя видеть.

Матвей молчал, в раздумье глядя на нее. Заговорить с ней? Но ведь подумает, что он заигрывает. Уйти? Но что-то не хотелось ему оставаться без нее.

— Я смотрю, ты идешь, вспомнила, что давно не виделись. — Лилия смотрела на него, не отрывая глаз, то ли прилепиться к нему хотела, то ли притянуть к себе.

— А ты далеко?

— Не очень.

— Может, подвезти?