Меж двух океанов

Он с важным видом оглядел слушателей, чтобы убедиться в должном воздействии на них своего мощного выступления. И, получив, вероятно, удовлетворение, потянулся вдруг к своим пожиткам, сложенным на соседнем стуле, и взял в руки толстую книгу с отдельными, неподшитыми листами:

— Вот что меня кормит!

Мы берем из его рук альбом — мертвого и все-таки живого свидетеля его семнадцати скитальческих лет. Наклеенные открытки и фотографии, вырезки из газет, мелкие денежные знаки двадцати стран, а среди всего этого подписи, заметки, печати.

— Каким же образом вас… да, да, конечно, тебя… как может тебя прокормить эта книга?

— Тут требуется хитрость. Немножко пощекотать тщеславие— и деньжата посыплются, только подбирай. Вот, пожалуйста, прихожу я в Уругвай и на чистом листе каллиграфическим почерком пишу: «Уругвай — точка на карте Южной Америки, но это сияющий маяк культуры и свободы». Или, — и переворачиваемые страницы слегка зашуршат под его пальцами, — вот здесь, например: «Перу, славная колыбель инков…» Или еще: «Чили — страна доброго вина, солнца и страстных женщин». Ну и сую это под нос чилийцу: разумеется, надо знать кому, в этом-то и заключается все искусство! Я позволяю ему опубликовать свое сочинение, поставив под ним свою подпись в этой библии, но до этого, будь добр, деньги на бочку!

" Наверное, когда-то это был порядочный и трудолюбивый человек. Наверное…

На автомобиле по шпалам

— А вы знаете, что у вас тут есть конкуренты? — нежданно-негаданно спросил сеньор Дамасно, имевший в Гольфито роскошный титул и самую важную для нас должность jefe del puerto — начальника порта.

По нескольку раз в день мы узнавали у него в деревянной конторе около главного мола, не ждет ли он какого-нибудь парохода. На этот раз сеньор Дамасно попытался скрасить нам обычное «нет» интересной новостью.

— Они здесь уже третий день, приехали на «джипе» откуда-то с севера, не то из Мексики, не то из Гватемалы. Вам не мешало бы поговорить с ними, они придут сюда к четырем.

Дамасно оказался неплохим пророком.

Они выпрыгнули из своего «джипа» без дверок — и прямо к начальнику порта. Оба в поношенных полотняных брюках и протертых туфлях, один, что повыше, в рубашке с закатанными рукавами, другой, пониже, в тельняшке.

— Так нас гонят обратно. Мы отъехали на целых восемнадцать километров от Гольфито, но там чуть было не столкнулись с поездом. В самую последнюю минуту еле-еле скатились с насыпи в канаву.

— Познакомьтесь, — прервал человека в тельняшке сеньор Дамасио и обратился к нам: — Ну что, не говорил я вам? Вот они, ваши коллеги. И у каждой пары полпути за спиной. А наш Гольфито вы превратили в перекресток кругосветных путешествий, — и он хохочет так, что у нею на глазах выступают слезы.

Через четверть часа мы уже понимали друг друга, словно были знакомы год. У этих двух ребят полмира было в мечтах и полмира в колесах «джипа». Веснушчатый светловолосый Харт Глеесен оказался мексиканцем, хотя отец его родом из Дании, а мать из Франции. Штепан Галабук из Виргинии был сын словацких переселенцев. Свое имя Штепану не нужно было повторять дважды. Его большие серые глаза светились радостью.

— Я еще немножко понимаю по-словацки, — сказал он на английском языке. — Там, у вас, я никогда не бывал, родился уже в Соединенных Штатах. Exerviceman, — добавил он через минуту, — ветеран. Новая Гвинея, Гуадалканал, Япония. Дипломированный механик. А дома вот уже второй год слонялся без дела.

— А я поймал Штепана в Мексике, — поспешил вставить словечко Харт. — Мы едем в Панаму, может, там повезет. Вернее, сейчас не едем, а третий день топчемся на месте, никак не удается сдвинуться с мертвой точки.

Вскоре мы узнали всю историю предшествующего путешествия этой несходной пары. Карандашу и блокноту достается. Ведь ребята едут с севера и уже пробились через Центральную Америку по единственной дороге, которая ведет сюда. Мы можем получить от них драгоценные и на этот раз действительно достоверные сведения. И свежие! Дожди еще не смыли след их «джипа».

— Хуже всего было перед границей Гватемалы. Мексиканцы — он за это тоже в ответе, — засмеялся Штепан, похлопав по спине Харта, — провели свою дорогу к границе Гватемалы на севере, а Гватемала свое шоссе в Мексику подвела с юга. Хотя железная дорога там и есть, но у нас не было денег на поезд! Поэтому мы сотню миль отбарабанили прямо по шпалам.

— Что? По шпалам?

— Я же сказал ясно. Не верите — спросите у мексиканца! До самой Тапачулы мы гнали так, что рельсы были между колесами «джипа»; будто верхом на мустанге. Еще и сейчас, лишь только вспомню про это, голова раскалывается. А подлец «джип» выдержал. Вчера мы хотели опять попробовать таким же образом.

— В Панаму? По линии «Юнайтед фрут»?