Метро

Оставь старика. Все свои трупы оставь, в этот колодец свали и крышкой закрой. У тебя задача поважней, Артем: мир спасать. Ты на грибы тратиться не должен.

— Дитмара найдите! — крикнул туда, в глубину, Артем; и дал петуха.

— Кого?!

— Дитмара! Скажите, сталкер вернулся!

— Это что еще? — обернулся Летяга. — Что за история?

— Да все та же история. Про пожилого мужчину с бородой, — хотел улыбнуться Артем. — И еще про одного идиота. Мое секретное задание.

И тут в этом их космосе задрипанном зажглась сверхновая.

* * *

Дитмар вышел к первому блокпосту, к пулеметному гнезду. Посмотрел на попрятавшихся в ладонях бравых орденских бойцов, наверное, и, наверное, усмехнулся по-своему. А прожектор гасить не стал.

— Кто звал? — Артем увидел только силуэт в море слепящего света; пришлось по голосу узнавать.

— Я! Артем!

— Артем? — Дитмар будто забыл его. — Какой Артем?

— Так и знал! — запыхтел Нигматуллин.

— Сталкер! Депешу! Фюреру! Лично в руки! От Мельника! От главы Ордена! По поводу положения!

— По поводу какого положения? — Дитмар не хотел его понимать.

— На Театральной! По поводу вашего вторжения!

— Нашего вторжения? От Мельника? — Дитмар звучал удивленно. — Нет никакого вторжения. На Театральной беспорядки. К нам рекой текут беженцы. Фюрер приказал начать миротворческую миссию на станции с целью предотвращения человеческих жертв. А сейчас четвертый час ночи. Он спит. И писем от гражданина Мельникова он не ждет. Но вы, если хотите, можете вручить депешу мне. Утром я передам ее в его секретариат.

— Исключено, — подсказал Летяга шепотом. — Распоряжение или лично в руки, или уничтожить документ.

— Исключено! — криком повторил Артем. — Только фюреру, из рук в руки!

— Очень жаль, — вздохнул Дитмар. — Фюрер никого не принимает. Особенно профессиональных головорезов. В любом случае, до вручения конверт будет вскрыт и досмотрен во избежание попытки отравления.

— У меня есть информация, — собравшись, произнес Артем. — Что на Театральной не беспорядки. А спланированная диверсия. С целью захвата станции.

— А у нас другая информация насчет Театральной, — равнодушно отозвался Дитмар. — И не всем она понравится, гражданин сталкер. Вашим товарищам, к примеру. До свидания.

Он отдал им честь и, развернувшись, зашагал к станции.

— Погоди! — крикнул Летяга. — Стой! Это не от Мельника конверт!

Дитмару было все равно. Пулеметчик пошевелил долгим жалом, намечая дорожку для свинца. Снайперы выпустили зайчиков; даже сквозь прожекторный свет, белый и яркий, как первая секунда смерти, эти зайчики пролезали.

— Слышишь?! — заревел Летяга. — Не от Мельника конверт! Он от Бессолова!

Черная фигура, почти расплавившаяся уже в белом, застыла.

— Повтори.

— От Бессолова! Фюреру! Лично! Срочно!

Артем повернулся к Летяге. Что-то тут происходило, чего он понять не умел. Нигматуллин и Юрец склоняли возбужденно незнакомую фамилию. Дитмар молчал; но с места больше двинуться он не мог.

— Хорошо. Один человек будет допущен на станцию. Остальные могут ждать.

Летяга вздернул свои саженные плечи, принимая условие. Шагнул вперед.

— Не ты! — остановил его Дитмар. — Отдай депешу этому парню. Артему.

— У меня приказ…

— И у меня приказ. Пропущу только его. И только после досмотра.

— Почему его?! Артем, это что за…

— Давай конверт, — сказал ему Артем. — Давай, Летяга. Ты рассек меня. Секретное задание. Мельник меня за этим и отправил. Если вас не пустят… У меня тут своя история. Тебе нельзя. Как, думаешь, я про Театральную узнал?

— Тут у всех свои истории, бля! — рыкнул Летяга. — Друг от друга… Параноик он старый…

— Не давай ему, ты че? — просипел Нигматуллин. — Он вообще кто? Полкан сказал, чтобы ты… Или мы…

— Заткни пасть, Русланчик, — попросил его Летяга. — Это Артем, ясно? Это наш! Наш человек! Ясно?

— Как хотите! — охладел Дитмар. — У меня больше на это времени нет. Я уже должен быть на Театральной и раздавать населению гумпомощь.

Летяга проклял его, плюнул досадливо и выхватил из присердечного кармана плотный, непроглядный конверт — небольшой, бурый. Всунул его Артему.

— Это наш человек, ясно?! — заорал он пулемету, снайперским винтовкам, лазерным зайчикам, черным трафаретам, зассанному космосу и ослепительной звезде. — Мы будем его здесь ждать!

— На здоровье, — отозвался Дитмар. — Но фюрер может спать и до полудня. Ждите.

— Мы будем ждать, здесь будем, Артем, — горячо зашептал Летяга. — Ты вернешься. Если они хоть волос на твоей голове… Старик бурчит на тебя, конечно, но за своих горы свернет… Мы ведь с тобой одной крови, ты и я… Да?

— Да, — сказал Артем; он уже мало что слышал. — Да, Летяга. Спасибо. Не знаю.

И, приклеив чертов конверт к коже, спотыкаясь о шпалы, он полетел к сверхновой, прямо в нее самое; в миллиард градусов.

* * *

— ВРАГИ РЕЙХА! ВРАГИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! НА НАШЕМ ПОРОГЕ! СТОИТ ОРДА УРОДОВ!

Диктор был один, но вещал он из десятка чуть-чуть друг от друга отстающих мегафонов, и оттого дробился, повторял сам себя эхом; и этот хор одного человека звучал как голос гидры — жутко и завораживающе. Яд капал из этого голоса.

— ЕСЛИ МЫ НЕ БУДЕМ БИТЬСЯ ДО КОНЦА! НАМ ГРОЗИТ ПОЛНОЕ ИСТРЕБЛЕНИЕ!