Мэтр и Мария

Мария стала кормить эту тайну, быстро набиравшую вес. Наевшись, младенец уснул, а мать смотрела на звезды над головой, туда, где по поверьям, был Бог растворен. Элохим, Адонай, Иегова, Элори, Яхве… Младенец притихший – предназначенье ее. Ей так велели. И следят за его благополучием. Он особенный, значит. Иудей, правящий Римом – это Бог, правящий миром.

Мария посмотрела на сына. Ничего нет такого правящего и царственного в этом личике, едва различимом в свете луны. А Иосиф в этот момент суетился средь вьючных животных, давая им воду и корм.

Аарон-египтянин, принявший под Бейт-Лехемом семью беглецов от Шимона, тщательно оберегал ее членов на всем их далеком пути и во здравии полном доставил в Александрию, в район, называемый Дельта. Их поселили при храме еврейском, построенном на чаяниях и слезах, на скорби с надеждами, на умении выжить в чужой неприютной среде. Издревле иудеи здесь проживали. Рабами и свободнорожденными. Но те и другие свято хранили веру свою и обычаи. При фараонах хранили, при римлянах тоже.

И как только позволило вечное время, свой храм возвели, да такой, что соперничать мог со столичным в ха-Эрец.

Гармоничное здание, искусно украшенное изнутри, потрясало великолепием и подтверждало завидную состоятельность, даже роскошь евреев Египта. В нем поместиться могли десятки тысяч молящихся прихожан, а старейшины, главы общины, могли восседать на семидесяти возвышениях. Царил здесь особый порядок, и соблюдались традиции. Сюда мог явиться любой из евреев со своею бедой или радостью, независимо от достатка его – и внимали ему и ему помогали. Даже во время всеобщих богослужений входили во храм на равных и приказчики, и купцы, и надсмотрщики, и пастухи. Даже очень больных, опустившихся, волю над разумом потерявших, впускали во храм помолиться, правда, в особое время, чтобы не заразить окружающих.

Приезжие из земли иудейской отмечали разницу между установлениями во храмах святых – Иерушалаймском и Александрийском. Отмечали завидный порядок и отсутствие запаха денег, наживы, торгашества. Моление богу – вот предназначение храма, а финансовые интересы были выведены из него. Вся многочисленная община жертвовала средства свои на его возведение местными мастеровыми. Но не только на храм собирали, а еще на гостиницы для прихожан иноземных, на Дома призрения и Учения.

Прибывших из северной стороны Иосифа и Марию встретили ласково, поселили в две комнаты. Наконец, можно было возлечь на постели, а не на спины ослиц. Но в этот же день вызвал их Моисей в храм явиться с ребенком. Хотел убедиться, что не погиб он в резне Бейт-Лехемской.

– Нас предупредили заранее о царском приказе какие-то люди, вывели за город, многим снабдили и отправили к вам с провожатым Аароном, – объяснил Иосиф священнику. – Нам уже здесь подтвердили молву о новом злодействе жестокого Хордоса, убийцы младенцев.

Моисей благословил человечка, лежащего на коленях Марии, наказал и в дальнейшем следовать рекомендациям Аарона. Он поможет им обустроиться и дитя воспитать.

Умелому мастеру и строителю Иосифу дело скоро нашлось – спроектировать и построить новую синагогу. Что может быль лучше и благодарственнее из заказов?

Мария с Иосифом прижились, полюбили друг друга, и стали плодить детей. После рождения Иегошуа Мария родила еще четырех сыновей: Иакова, Иосию, Иегуду, Шимона, дочерей Дину и Марию.

Александрийская синагога стала учительским классом маленькому Иегошуа. Приставленные к нему Моисеем наставники спуску ни в чем не давали. Драли за каждую, даже мелочную ошибку. А в свободные от учебы часы сорванец убегал в храмы египетские, рассматривал там рисунки и фрески, все, что было доступно пытливому взору. Мальчик задумывался, а не просто взирал на картинки, пытался расшифровать все премудрости изображений. Труды многочисленных мастеровых и художников должны были многое тайное показать.

Иегошуа выпытывал и выведывал то, что его будоражило. Почему мы живем? Откуда народы? Почему они разные внешне и верят разным богам? Откуда и какова она, праведность? Бог один? Или, все-таки… Вот же изображения Гора и Тота, Изиды, Осириса…

В храме одном удивился мальчишка картинам, написанным на стенах. В них все читалось о жизни, которая последует после смерти – изображались мучительные сцены того, как боги принимали умершего в свой страшный чертог. Боги взвешивают на весах человеческие сердца, боги предполагают, что сердце праведного человека должно быть легче пушинки. Так изображено на фресках – пушинка и равное ей по весу сердце лежат на весах. Если чье-то сердечко потянет на несколько граммов больше – то владелец его попадет в нескончаемые испытания и страдания в мире теней.

Но на картинках других Иегошуа увидел, что какой-нибудь бог прикасается к изображенным весам и тем самым он уменьшает вес сердца какого-то смертного. До веса пушинки.

– То есть, боги могут после человеческой смерти вмешаться и уменьшить вес сердца умершего? – удивился пытливый мальчишка.

И спросил он жреца: