Метод Вима Хофа: Задействуй весь свой потенциал

Все врачи были поражены, но я знал, на что я способен, — вернее, на что способен мой разум. Я подготовил свою биохимию к работе, выполнив дыхательную процедуру в машине по дороге в университет. Моя метаболическая активность возросла до такой степени, что я просто не чувствовал холода. Так что, хотя температура кожи упала почти до нуля, я как будто включил обогреватель внутри своего тела. Я чувствовал себя прекрасно. Я мог действовать и разговаривать со всеми, кто подходил ко мне, и отвечать на их бесконечные вопросы. Я вовсе не дрожал и не страдал. На самом деле все было совсем наоборот.

Врачи взяли много моей крови во время эксперимента и решили в дополнение к анализам провести некоторые эксперименты. Они подвергли образцы воздействию бактерий, которые, как известно, проявляют бурную реакцию при воздействии иммунных клеток. Но в моей крови не было никакой реакции. Видя это и представляя себе возможные медицинские применения для лечения вирусов и бактериальных инфекций, доктор Нитеа спросил меня, не хочу ли я принять участие в следующем эксперименте. Вместе с докторами Питером Пиккерсом и Маттиасом Коксом, доктор Нитеа предложил ввести мне эндотоксин (бактерию), чтобы посмотреть, как отреагирует моя иммунная система[28]. Ранее они ввели эту бактерию, кишечную палочку, более чем 240 испытуемым, и каждый из них испытал симптомы гриппа — такие как лихорадка, озноб и головные боли. Но поскольку моя кровь не реагировала на бактерии вне моего тела, им было любопытно посмотреть, может ли мой организм подавлять воспалительные маркеры, обычно вызываемые инъекцией. Я согласился.

Вскоре после того, как я вернулся в университетскую больницу, мне измерили жизненно важные показатели, а затем меня попросили лечь на кровать. Ученые соединили меня проводами со всевозможными мониторами, а затем доктор Пиккерс ввел мне бактерию, объяснив, что она подействует через час-полтора. Я начал профилактически выполнять свой основной дыхательный протокол и через час ничего не почувствовал. Ни температуры, ни головной боли, ни боли в мышцах. Ничего. Я просто дышал, и врачи наблюдали на мониторах, что уровень насыщения моей крови кислородом, который на уровне моря обычно должен находиться в диапазоне от девяноста пяти до ста, упал до тридцати. Люди обычно умирают при пятидесяти, заметьте, но я намеренно шел к тридцати, что заставило измерительный прибор отключиться, как будто я умер. Как и в Институте Файнштейна, появилась ровная горизонтальная линия. Но я был полон жизни и чувствовал себя очень хорошо. Я был глубоко расслаблен. Я вошел в контролируемое гипоксическое состояние, которое может быть очень полезным для организма. Кстати, Нобелевская премия по физиологии была недавно присуждена трем исследователям, чья работа сосредоточена на том, как клетки адаптируются к изменениям уровня кислорода, — в частности, на положительном влиянии на клеточный метаболизм и функции организма в целом, когда уровень кислорода низкий[29].

Врачи брали кровь каждые пять-десять минут, а затем отправляли ее в лабораторию для измерения и анализа, чтобы определить, были ли затронуты интерлейкины IL-6, IL-8 и IL-10 — факторы некроза опухоли. С точки зрения непрофессионала, а я непрофессионал, IL-6 и IL-8 являются провоспалительными белками, a IL-10-противовоспалительным. Фактор некроза опухоли относится к клеточным сигнальным белкам, которые убивают раковые клетки. Итак, анализ крови показал, что я подавляю воспалительные маркеры IL-6 и IL-8. Это важно из-за распространения и возмутительной стоимости ингибирующих IL-6 «биологических» инъекционных препаратов, на которые в настоящее время полагается все большее число людей с аутоиммунными заболеваниями, такими как рассеянный склероз и ревматоидный артрит.

Я показал прямое подавление IL-6 безо всяких инъекций.

Мы объявили результаты анализов крови по телевизору, и я плакал, потому что был очень счастлив. Наконец прошли все страдания из-за того, что моя истинная природа подавлялась издевательствами. Я мог поделиться с миром тем, что узнал о силе разума, и у меня были снимки мозга и образцы крови, чтобы подтвердить это. Доказательства были неопровержимы. Единственная проблема заключалась в том, что научные доказательства действительны только в том случае, если они сделаны вместе со сравнительной группой. Я был просто п=1, а один испытуемый в научном мире ничего не доказывает. Многие годы меня отвергали как каприз природы, генетическую аномалию, физиологическое чудо. Другие высмеивали меня как шарлатана, фальшивку, карнавальный аттракцион. Приходите посмотреть на Удивительного Айсмена!

Нам нужна была тестовая панель^{9}.