Некоторые ученые видят в сократических изысканиях аргументы ad hominem – апелляции к тем или иным человеческим качествам. В наши дни под этим понятием обычно понимают подмену, при которой оспаривание идеи вытесняется нападками на ее сторонника. Как мы вскоре убедимся, аргументам ad hominem в указанном смысле нет места в сократическом дискурсе. Однако здесь упомянутое выражение может означать кое-что другое. Во-первых, в нем подразумевается, что Сократ наряду с каким-либо утверждением неизменно изучает и того, кто его высказал. Как правило, он обнаруживает, что собеседник непоследователен; но данный факт доказывает лишь то, что проблема в собеседнике, а не в утверждении. Во-вторых, Сократ спорит, основываясь на предпосылках, заимствованных у самого оппонента, причем не утверждая, что они верны[137]. Путь его рассуждений таков: допустим, говорит он, вы согласны с тезисом X – так давайте посмотрим, куда он вас приведет. На практике Сократ обычно ведет диалог, постоянно обогащая аргументацию дополнительными пунктами, но при этом для него крайне важно согласие собеседника, что как раз и позволяет продолжать дискуссию в духе ad hominem. Аргументацию такого рода трудно считать прямой дорогой к истине; не исключено, что она вообще к ней не ведет. Она лишь показывает, где человек ошибается. Но для Сократа это важно, поскольку он не делает различий между своей миссией философа и миссией исследователя людей и их разума.
Личностный аспект сократического исследования способен объяснить, почему моральная философия развивается столь медленно. Некоторые вопросы, волновавшие человечество тысячи лет назад, в той же мере тревожат нас и по сей день. И это неудивительно, если воспринимать философию так же, как это делал Сократ. Философия в ее сократический трактовке для каждого, кто обращается к ней, должна начинаться с нуля.
Безличный характер его размышлений не ограничивается только отказом от оскорблений; суть дела гораздо глубже. Для Сократа оценка того или иного аргумента никак не зависит от личности высказавшего его человека. Вот почему он готов беседовать с кем угодно и слушать кого угодно. Он без колебаний опровергнет сказанное сильным и властным и примет опровержение от любого, кто просто рассуждает здраво.
Одинаково как богатому, так и бедному позволяю я меня спрашивать, а если кто хочет, то и отвечать мне, и слушать то, что я говорю.
ПОЛ. Как трудно возразить тебе, Сократ! Да тут и ребенок изобличит тебя в ошибке!
СОКРАТ. Я буду очень благодарен этому ребенку и тебе точно так же, если ты изобличишь меня и тем избавишь от вздорных мыслей.
– А посему, – сказал я, – смело отвечай, мой милый, на вопрос, что тебе кажется правильным, и оставь заботу о том, будет ли опровергнут Критий или Сократ: внимательно вдумавшись в само рассуждение, посмотри, какой выход останется тому, кто окажется опровергнут.