Металлический Ген

убийца сам его немедленно сразил,

все знали – молодой король колдун и темной ночи кровопийца,

и потому он так жесток, непобедим.

Все верили в то, что легко слагалось,

боялись своих выдумок и страшных снов.

Король тот человеком был всего лишь,

мощным и ужасным. Опасней стаи тысячи волков.

Увидев кровь на белом мраморе брусчатки,

завыла Ариети, арфу уронив.

Народ взмолился, протянул назад ей арфу:

“Сыграй, но так, чтобы высокий ветер стих”.

Обрушившись коленями в изножьи трона,

красноволосая попробовала струны перебрать,

но пальцы содрогались непослушно

и снег с небес к её челу стал подлетать, и оседать…

Запорошило снегом площадь,

и струны беспощадно дребезжали на ветру,

весь снег растаял, что чела коснулся Ариети… Может,

талый снег привёл этот народ к концу. Завоеватель не услышал лучшую игру.

Он всех казнил. Всех обезглавил.

Лишь Ариети всё ещё была жива.

Её среди погибшего народа он последнюю оставил,

но к окончанию кровопролития красноволосая была седа.

И ветер выл в тот день особенно жестоко,

он развивал седины самой молодой из стариков…

Арфистке умереть осталось только,

но не хотела умирать она не наказав врагов.

Она открыла рот и прошептала тихо,

так тихо, что и ветер перед ней умолк:

“Кровавым Королём ты наречён отныне -

не стоило тебе уничтожать мой маленький народ.

За те деяния, что совершил, я проклинаю

тебя на самую ужасную борьбу:

кого полюбишь сердцем – потеряешь,

в момент, когда отдаст тебе любовь

тот, кого душой и телом возжелаешь,

а сам останешься рабом у времени оков.

Ты будешь жить. И очень-очень долго.

Не постареешь ни на миг и не умрёшь

пока после потери самой жуткой не полюбишь снова,

пока любовь к себе не обретёшь”.

Сказав завет проклятия так тихо,

что ветер позабыл как в этом мире быть,

рассыпалась Ариети в белый-белый пепел,

но ветра не было, и потому не смог тот пепел улететь.

И потому блуждает призрак этой девы

по пустоши из мрамора в крови,

в той стороне, где прежде жили люди

из белой кожи и костей, но с самой красной из кровей…”

Дельфина продолжала петь, рассказывая о судьбе Кровавого Короля, о судьбе порабощённых им королевств и судьбе влюбивших его в себя душ, и мы танцевали до тех пор, пока в этой балладе не прозвучало последнее слово, пока не взяла свой верх последняя нота. А потом наступил следующий день, мы лишились Радия, Лии и Скарлетт, и большинства своих походных запасов. А потом мы пережили нападение Металлов, во время которого я была серьёзно ранена и, после погружения в болото, очевидно, подхватила простуду, и теперь могла опасаться не только заражения крови, но и воспаления лёгких. Но я этого больше не опасалась. Потому что меня, как больную, балансирующую на грани жизни и смерти, решили избавить от мук. Проще говоря: они решили избавиться от балласта. Я стала обузой. И меня решили убить.

Глава 19.

За сутки до принятия решения убить члена отряда

Я сидела чуть поодаль от костра и выстругивала острые наконечники из собранных по пути к привалу веток. Это успокаивало, да и лишнее оружие никогда не помешает, даже если на твоей стороне Металлы. Полчаса назад мы поужинали мясом косули – добыча Франция – и теперь все готовились к ночёвке. С каждым прожитым днём ночь наступала всё раньше и быстрее, что напрягало не только меня: в конце концов, мы не так быстро передвигались, чтобы так быстро настигать север (или север настигал нас?).

Я не заметила, как он подошёл ко мне, поэтому, когда он опустился рядом, я вздрогнула, едва удержавшись, чтобы не толкнуть его в бок.

– Сожалею о Лии, – начал Металл.

– Сожалею о Радии, – пожала плечами я, вернувшись к своему занятию с клинком и ветками.

– Мы с Золотом не были настолько близки с Радием, как был с ним близок Барий – они друг другу как братья, – Платина смотрел на горящий в стороне костёр, пока я старалась не смотреть на него.

– Вы были хорошими друзьями, – произнесла я и, заметив, что взгляд Платины метнулся в сторону Золота, помогающего Луне складывать походный инвентарь, решила пояснить. – Вы с Радием.

– Да, он хороший товарищ, – поджал губы собеседник.

– Действительно думаешь, что мы больше их не увидим?

– Шансов мало.

– Но они есть…

– Теа, не тешь себя ложными надеждами, – он вдруг посмотрел на меня в упор, и мы встретились взглядами. – Так будет проще.

– А если я не выбираю “проще”?

Он ничего не ответил, тогда я, подождав с полминуты и доведя очередной наконечник до необходимой остроты, решила попытать удачу:

– Расскажи мне что-нибудь из того, что я забыла. Что-то из того, что каким-то образом связано с тобой.