Месть тигра

– Я не рассказывал ему о своей тайне. Я никому не рассказывал – так и выжил, потому что Верховный Совет обо мне не узнал. Мне потребовалось много лет, чтобы понять, почему я отличаюсь от остальных, но я с первого превращения понял, что не такой, как другие, и за эту тайну я был готов отдать жизнь. А получилось так, что отдал жизнь Цзюня. Когда он сказал, что умеет превращаться в разных животных, было уже слишком поздно – он успел похвастаться перед друзьями, и поползли слухи. Они дошли и до Совета.

Внутри всё перевернулось.

– Так его…

– Да, – просто ответил Цян. – Однажды он вышел в школу и не вернулся. Я не сомневаюсь, что его безжалостно убили, но поскольку они не могли признаться в своих преступлениях, я так и не узнал, где он похоронен. И похоронен ли вообще.

Мгновение Саймон не слышал ничего, кроме стука собственного сердца.

– Мне очень жаль, – сказал он, пусть и понимал, что это не поможет.

Цян покачал головой.

– Я сам виноват. Был, есть и буду. В то время я только начал осознавать, откуда взялись мои способности, и мне даже в голову не приходило, что они могли перейти к моему сыну или что Верховный Совет… за ним придёт. Я представить не мог. Если бы я только сообразил раньше, – добавил он с такой ненавистью к себе, что Саймон чуть отодвинулся. – Если бы поинтересовался, если бы доверил ему свою тайну… Если бы я только знал… если бы он знал…

Он замолчал, и Саймон осторожно вернул ему фотографию. Цян забрал её, и хотя наверняка видел уже столько раз, что мог воспроизвести в мельчайших деталях, но снова уставился на неё, скользя пальцем по лицу сына.

– Но зачем становиться Хранителем, если Верховный Совет… убивает Наследников? – нерешительно спросил Саймон. Он не хотел обвинять Цяна, но тот не стал оправдываться, просто вложил фотографию между страниц блокнота и аккуратно закрыл его.

– Когда я понял, что и зачем сотворил Совет, я поклялся, что пока жив, ни одного Наследника больше не постигнет такая участь. А единственным способом защитить следующее поколение – сначала Бэка, а теперь и всех вас – было стать тем, кого я так ненавидел. Было непросто. Нельзя просто взять и стать Хранителем. Но я построил карьеру в Верховном Совете. Знакомился с нужными людьми, говорил то, что от меня хотели услышать, понравился прошлой Хранительнице. Когда она отошла от дел, я остался единственным кандидатом.

– Они так и не узнали, что твой сын?.. – Саймон запнулся, но Цян понял.

– Нет. Может, так и не удосужились узнать его имя, или попросту не связали. Да и я постарался создать себе прошлое, которое понравилось бы Хранителям, – признал он. – Если постараться, легко стать кем-то другим. Но я не забыл Цзюня и не забыл свою цель.

– Защитить Наследников, – сказал Саймон, и Цян кивнул. На этот раз Саймон ему поверил.

– Я старался, как мог, а теперь учу их постоять за себя. Никогда бы не подумал, что после уничтожения Хищника наша численность возрастёт, но так уж случилось, и теперь война с Верховным Советом – единственное, что отделяет нас от смерти. Думаю, ты сам понимаешь – пока Совет во главе, спокойной жизни можно не ждать.

Саймон не знал, что на это ответить. После всего увиденного кровопролития он не мог ввязаться в очередной бой – в очередную войну, – не попытавшись отыскать другой путь. Но Совет был уже близко, а Вадим не остановится ни перед чем, пока живы Наследники, и Саймон понимал, что никакого «другого пути» не существует. Иногда казалось, что к этому моменту он шёл всю жизнь, и он был неизбежен, как восход солнца.

– Без тебя мы бы не справились, – помолчав, сказал Цян. – Ты это понимаешь? Мне кажется, ты не представляешь, как много жизней ты спас.

Саймон смотрел на дрожащее пламя свечи.

– Если бы знал правду, спас бы ещё больше.

– Возможно, – согласился Цян. – И мне очень жаль, что я так долго скрывал её от тебя. Но мы не знали тебя и не могли доверять, а потому пришлось…

– Нолану ты рассказал, – бросил Саймон слишком уж резко.

– Да, – терпеливо ответил Цян. – Так было нужно. Но я понимал его гнев, понимал, что им движет, и этому пламени нужна была цель, пока оно не поглотило его самого…

– И поэтому ты его использовал, – сказал Саймон. – И меня тоже.

– Не буду отрицать, – сказал он, скользя пальцами по деревянной шкатулке. – Но и нас самих использовали силы за гранью нашего понимания. Эти камни сохранили наш род – прошли века, а они не забыли про нас, потому что верили. Верили, что мы способны искоренить зло, защитить нуждающихся, и они ждали. Все эти годы они ждали тебя.

– Меня? – удивлённо переспросил Саймон.

– Камень Судьбы выбрал тебя, – сказал Цян, глядя на него в мерцающем свете пламени.

– Ну… – Саймон замялся. – Не уверен.

– Ты получил силы Наследника, как только воссоединил Хищника с Камнем Судьбы, – сказал Цян. – Впервые за пятьсот лет камни выбрали преемника, и им стал ты.

Саймон вцепился в стол и покачал головой.

– Они выбрали всех. И тебя, и Бэка, и остальных. Мы все избранные.

Цян пожал плечами, не отрицая, но и не соглашаясь.