Месть тигра

Бэк не ответил. Вместо этого, поглядев на троицу ребят из Южной Азии – двоих мальчиков и одну девочку, – он дёрнул головой, и они, обернувшись хищными птицами, бросились на Саймона.

На мгновение захотелось сдаться. Попросить пощады и попросту уйти спать. Но Бэк раскусил бы его или, того хуже, решил бы, что выиграл их молчаливую войну, и даже измотанный, Саймон не мог с этим смириться.

Снова сработали инстинкты, и несмотря на ноющие мышцы и больное плечо, он обернулся колибри и полетел вверх, всё выше и выше, пока земля вдали не показалась ему нарисованной картинкой. Тройка ястребов, разумеется, последовала за ним, и когда они его окружили, Саймон просто завис на месте.

– Сдаётесь? – спросил он, повторяя слова, которые произносил на тренировках ПРИЮТа. Один из ястребов фыркнул.

– Это мы должны спрашивать, – сказал он. Но когда свёл крылья, готовясь напасть, Саймон сделал единственное, чего точно никто не ждал: собравшись с духом, он обернулся котом, резко уходя из-под удара.

Троица ястребов, разумеется, изумлённо заголосила, а Саймон камнем рухнул вниз. На пару секунд он закрыл глаза, полностью отдаваясь падению. Каждая клеточка тела в страхе вопила превращаться, но Саймон сдержался, а когда снова открыл глаза – перевернулся на спину и увидел трёх пикирующих птиц.

Первая настигла его почти мгновенно, и Саймон непринуждённо от неё отмахнулся, будто вовсе не был в мгновении от смерти. Ястреб сбился с курса, и второй помедлил, но лишь на секунду – а когда всё же атаковал, Саймон полоснул его когтями по перьям, и тот, потеряв равновесие, кувырнулся в воздухе.

Остался лишь третий, тот самый, что бросал ему вызов. Земля была уже совсем близко, и Саймон видел в ястребиных глазах решимость, с которой он прижал крылья, ускоряя пике.

– Ты не победишь, – сказал он сквозь стиснутый клюв. – Я тебя…

Но Саймон так и не узнал, что он задумал. Как только они миновали вершину горы, Саймон вновь развернулся и обернулся сапсаном, расправив крылья и поймав ветер в нескольких сантиметрах над землёй. За спиной послышался болезненный вскрик: третий ястреб попытался повторить за ним, но Саймон с самого начала заметил, что троица не особо умеет летать. Как он и ожидал, последний Наследник головой вперёд свалился в мягкую кучу листьев, проклиная всё на свете.

– Ты там живой? – окликнул он, но ястреб заворчал только громче.

Удовлетворённый таким ответом, Саймон вернулся в пещеру и, пролетев над головами Наследников, вернулся к месту, где они с Дмитрием начали тренировку, если её вообще можно было так назвать.

– Ладно, – сказал он и, обернувшись человеком, закатал рукава толстовки. – Кто следующий?

Наследники наступали группками по двое и по трое, но самые храбрые пытались справиться один на один. Не раз им почти удавалось – но Саймон больше не мог сдерживаться, и дикая тьма, которую он с таким трудом прятал, хлынула из него ураганом. Снова и снова он превращался, уворачиваясь от больших и маленьких, ядовитых и сильных хищников, хотя никто, к его удивлению, больше не пытался напасть на него с воздуха. Вновь и вновь он царапался, кусался и толкался, а всё тело болело и ныло, и он настолько ушёл в себя, что даже не осознавал, что именно делает, а просто подчинялся инстинктам.

Наконец, аккуратно отступив с пути Наследницы, которая прямо в прыжке обернулась акулой, и дождавшись, пока она врежется в стену, он остановился, тяжело дыша и оглядывая толпу оставшихся Наследников. На этот раз никто не шелохнулся. Они просто смотрели, и в их взглядах читался страх.

– Всё, закончили? – спросил он. Несмотря на адреналин, ноги подкашивались. Но как только появилась надежда, что он наконец-то отдохнёт, из толпы вышел последний Наследник.

Бэк.

Он молчал, и внутри всё затрепетало от предвкушения. Какое-то время они просто оценивали друг друга, не скрывая молчаливой враждебности, и вдруг…

Превратившись в снежного барса, Бэк бросился на Саймона, не дав ни секунды на размышления. Но пока умом Саймон осознавал, что именно происходит, тело отреагировало само по себе, и на этот раз он не собирался играть с едой.

Он ни разу намеренно не причинил вред никому из противников. Они понаставили себе синяков, поведясь на его уловки, но в основном пострадала лишь уязвлённая гордость. Он понимал, что не заработает так ни друзей, ни уважения, зато его совесть была чиста. Но вот с Бэком…

Саймон понимал: если он не продемонстрирует силу, эта вражда никогда не закончится. Бэк будет всеми силами портить ему жизнь, а в условиях войны, когда они все могли умереть, у них не было на это ни сил, ни времени.

Поэтому, прекрасно понимая, что это подло и может только усугубить ситуацию, Саймон обернулся муравьём-пулей, приземлился в бело-серый пятнистый мех и прокусил первый попавшийся участок кожи.

Заорав на всю пещеру, Бэк обернулся человеком так быстро, что сбросил крохотного Саймона на землю, и схватился за плечо, будто в него попала настоящая пуля. Наследники уставились на него, явно не понимая, что делать, а Саймон сбросил облик муравья и отступил от стонущего противника на пару шагов.