Месть Спящей красавицы

– У нее ведь тут на днях приступ случился, так? Не без твоей помощи, думаю, – и она опять, как в телефонном разговоре пару дней назад, похотливо хохотнула. – Так вот доктор определил у нее воспаление левого придатка, яичника, то есть. Так?

– Не знаю. Допустим. И что с того?

– А то! Что у Эльзы… – Неля сделала страшные глаза. – У настоящей Эльзы левого придатка нет и быть не может! Его ей удалили в семь лет. Инфекция!

И тут в его жилище повисла такая тишина, что Говоров на минуту подумал, что оглох. Даже Спиридон прекратил свое сытое довольное урчание. И холодильник перестал трещать, хотя всегда работал, почти не отключаясь. Просто исчезли все звуки старого дома и все!

– Догоняешь, Говоров?! – прошипела с ненавистью Неля. – Эта тварь – самозванка! Это не его дочь! Кто-то очень удачно водит его десять лет за нос, выдавая эту девку за его дочь! Понял?!

– Кто?! – задал он первый вопрос, когда обрел способность говорить.

– А я знаю! Видимо, тот, кто ее угробил благополучно в одной из клиник за границей! Настоящая Эльза, возможно, померла. А может, окончательно головой тронулась. Вот эту и подсунули, чтобы Илья головы с них не снял. Мало таких случаев?

Говоров лично о таких случаях не слыхал, чем и поделился с Нелей. Но она была настырной. И его незнание отнесла на счет отсутствия опыта, как жизненного, так и профессионального.

– Это в твоем кругу такое невозможно! – вопила она, выхлестав кофейное пойло до последней капли и затребовав еще. – А в кругу таких людей, как Илья!.. Ты представляешь хоть отдаленно, сколько у него денег?! А влияния?! Да он…

– Кстати! – перебил ее Говоров. – А как он отнесся к подобной новости?

– К тому, что Эльза не его дочь? – уточнила Неля. Он кивнул. – Я не знаю. Тихо было в кабинете. Они вполголоса переговаривались. Не слышно ничего.

– Что было потом?

– А вот потом начинается самое интересное, Говоров! – сверкнула Неля вытаращенными глазищами и взъерошила и без того растрепанные волосы. – Илья девушку на меня свалил, велел либо кофе напоить, либо ужином угостить. И проводить велел потом. И уехал куда-то. Валентина от всего отказалась. Засобиралась домой. И тут Эльза… Давайте, говорит, я вас до трассы провожу. Темно уже, заблудиться можно. Та согласилась, я тоже. А мне что?! Они уехали. Эльза когда вернулась, я не слыхала. Честно? Приняла триста граммов коньяка на грудь. А что? Имею право, от таких-то новостей! И все думала: расскажет мне Илья обо всем или нет. Он пока не рассказал. Вернулся утром хмурый. Молчит. А я сегодня в обед смотрю телик, а там новости про нашу гостью. Да какие!

– Какие?

Неля подробно рассказала о том, как и при каких обстоятельствах нашли Валентину в мотеле на трассе.

– Соображаешь?

– Нет. – он мотнул головой, спихнул с коленей кота, шагнул к двери. – Честно, Неля? Не хочу соображать. Меня это не касается. Вся эта ерунда с вашей Эльзой… Это не мое дело! Не мой уровень. И не мой участок даже. Думаю, вам пора…

Она жутко разозлилась и орала на него минут пятнадцать, угрожая рассказать все Илье о его тайных свиданиях с Эльзой в салоне красоты. Прикусила язык, лишь когда Говоров напомнил ей о том, кто эти свидания устраивал и с какой целью.

– Вряд ли ему это понравится. То, что вы за его спиной пытались спихнуть его дочь первому встречному, – ухмыльнулся он нагловато. – Вам пора, Неля.

– Значит, ничего делать не будешь? – Она встала, одернула морковного цвета трикотажную кофту, застегнула куртку и взбила пятерней волосы. – Выводить ее на чистую воду не собираешься?

– Нет, – твердо ответил Говоров. И повторил: – Вам пора.

Ушла, с такой силой хлопнув дверью, что бедный Спиридон тут же нырнул за холодильник. Саша улегся спать, дав себе твердое обещание не влезать в это дело. Илья Сафронов влиятельный мужик, найдет способ разобраться, кого ему подсунули на роль дочери. Если, конечно, доктора в клинике ничего не перепутали…

Сейчас, слушая Климова, Саша снова засомневался. Вдруг и правда тот перепутал пациентов? Вдруг не Эльзе удалял яичник в детстве? А практически одновременная смерть его помощницы и бывшей заведующей детской регистратурой их клиники – просто совпадение, а? Вот и Эльза, позвонив ему неделю назад, все отрицала.

Что именно?

Что она самозванка, вступившая в преступный сговор с докторами.

– Мне было пятнадцать лет, Саша! – плакала она в трубку. – Как я могла?!

– Вы могли просто этого не знать, Эльза. Не просто же так вам столько лет блокируют память, заставляя принимать неизвестные в нашей стране препараты.

– Но я помню! Помню отца! – кричала она. – Помню! Смутно – снег, холод! Его сгорбившуюся фигуру над обрывом… Внушить мне этого препаратами не могли!

Спорить было сложно. Тем более что действие этих таблеток вообще у нас мало кто мог описать. Все спецы, со слов Вовы, пожимали плечами и утверждали, что это засекреченный не нами препарат, используемый военными, опять-таки не нашими.

Эльза также отрицала свою причастность к гибели Валентины.

– Вы что, Саша? – рыдала она. – Как вы могли подумать? Я вывела ее на трассу и уехала. Попросила быть осторожнее, и все!