Месть Спящей красавицы

– Совершенно верно! – с облегчением выдохнул Климов. И забормотал, забормотал: – Столько лет прошло, я мог что-то перепутать. Вряд ли, конечно. Такое не забывается. Да и пациентка со звучным именем. Но… Вдруг?! Вдруг меня подвела память? Вдруг я не Сафроновой удалил этот чертов яичник, а? А кому-то еще! Ей на тот момент было семь или восемь лет. Сейчас ей двадцать пять. Столько лет прошло! Я мог перепутать пациентов. Мне ведь уже… Н-да… Не мальчик, одним словом!

Говоров пристально оглядел Климова. Не похож был доктор на впадающего в старческий маразм старичка. Вряд ли он что-то перепутать мог. И если он мог перепутать, то Зоя Ефимовна никогда. Ее дочь рассказала ему, что мать до самой смерти помнила, в каком порядке стояли на полках в регистратуре карточки маленьких пациентов. Помнила имена, фамилии и даже год рождения многих. И про Сафронову вряд ли могла забыть. И что-то такое рассказала Валентине, раз та осмелилась поехать в дом Сафроновых поздним вечером пятницы.

– Как думаете, зачем? – спросил он у Климова, вкратце поведав ему то, что знал.

– Господи! Я не знаю!

Он стал задыхаться и схватил тюбик с лекарствами, которые обещал принимать по настоянию врачей и по просьбе сестры. Сунул таблетку под язык и повторил невнятно:

– Я не знаю! Зачем?! Может, хотела поговорить с девушкой?

– Нет. Она хотела поговорить с ее отцом, – об этом Говоров узнал от Нели.

– Господи! Но зачем?! А потом? Почему она потом не вернулась домой?! Почему остановилась в этом жутком месте с какими-то мужиками?! Что? Что все это значит, господин Говоров?..

Знал бы он! Знал бы, не метался бы теперь в поисках ответа! Из Москвы пришел приказ о его переводе. Ганьшин с его помощником не обманули, слово сдержали. И Марина Ивановна наверняка за него доброе слово замолвила. Решила, что без ее опеки Говоров совершенно зачахнет в этом захолустье.

У него было три дня на то, чтобы сдать дела. Так сказал начальник отдела. Но какие дела! И кому сдавать? Смены не было. Он мог в любое время подняться и улететь домой. Чемодан и дорожная сумка уже были собраны. Он все это время ждал. Дождался. И тут эта история!

Он до сих пор помнит, как позвонила ему в ту страшную субботу вечером Неля и попросила о встрече. Он сразу предупредил, что скоро уезжает. Что ждет приказа из Москвы о переводе. И что ее планам по устройству личной жизни Эльзы не суждено сбыться. С его участием, во всяком случае. Но Неля была настойчивой.

– Дело дрянь, лейтенант! – шипела она в трубку. – Ты просто не представляешь, что случилось!

Она приехала около полуночи. Ввалилась в дом растрепанная, злая, с запавшими щеками и искусанными губами.

– Сваливаешь, да?! – пнула она ногой его чемодан. Покосилась на кошачью клетку, потом на Спиридона. Воскликнула с удивлением: – И этого шелудивого урода с собой, что ли, забираешь?!

– Допустим.

– Кота забираешь, а девку оставляешь! – рассмеялась она, хищно оскалив рот. – А ее надо… Ее надо расстрелять!

– За что?

Саша поморщился. Ему было неприятно слушать об Эльзе гадости. Для себя он сделал вывод. Он считал ее заложницей ситуации. И все еще помнил на тот момент вкус ее губ, помнил, как сладко было с ней целоваться, как благодарен ей был, что она его так долго не отпускала, прижимаясь всем телом.

– Она – страшный человек, лейтенант! Страшный! – просипела Неля, уселась за его стол и потребовала тут же кофе.

– У меня растворимый, – предупредил он.

– Валяй!

Неля вцепилась в застежку тонкой куртки, дернула ее вниз, обнажая домашнюю трикотажную кофту неприятного морковного цвета. Поймав его взгляд, пояснила:

– Из дома смылась в чем была! Как услышала все, так сразу к тебе.

– Что услышали?

Саша болтал ложкой в чашке с кипятком, пытаясь размешать растворимый кофе, странно слипшийся комочками.

– Новости по телевизору услышала! Начну по порядку… Вчера поздно вечером к нам в дом приехала какая-то девушка. – Неля взяла из его рук чашку, пригубила, поморщилась, но пить не перестала, выдыхая между глотками. – Назвалась Валей. Затребовала встречи с Ильей. Он был занят, потом решил ее принять. Она была сильно взволнована и очень настойчива. Я, понятное дело, подслушивала.

– А как же! – фыркнул Саша.

Он пригрел на коленках кота, мягко почесывал у того за ухом. Кот благодарно урчал, подслеповато щурясь на гостью.

– А что такого-то? – Неля искренне изумилась. – Приезжает молодая интересная баба, требует встречи с моим мужиком. Я что, в стороне должна стоять? Я должна держать руку на пульсе. Потому… – она снова, морщась, глотнула. – Потому и до сих пор с ним рядом, с Ильей.

– И что же молодая интересная женщина Валентина сообщила вашему Илье?

– Она сказала ему, что Эльза – не его дочь! – выпалила Неля и затихла, глядя на него со странным подвохом.

– Чего-чего? – Говоров не хотел, да рассмеялся. – Ну вы даете! Надо же до такого додуматься!

– Вот, вот! – обрадовалась она и ткнула в его сторону пальцем. – Илья так же ржал, пока гостья не начала ему рассказывать кое о чем.

– О чем?