Месть Спящей красавицы

– Могут быть, – кивнул парень и улыбнулся. – Но таких нет. По крайней мере, нам о них неизвестно. Вы, Всеволод Иванович, хороший доктор.

– Спасибо.

Климов смущенно крякнул, он любил комплименты, но всегда дико смущался, иногда краснел, иногда говорил странным дребезжащим голосом. Поэтому он старательно проконтролировал интонацию, когда спросил:

– Тогда что вы делаете в моем кабинете?

Говоров, одетый по-молодежному в джинсы, темную футболку и ветровку, вдруг кивнул на пустующий стол напротив Климова.

– У вас ведь была помощница, Всеволод Иванович?

– Почему была? – переполошился сразу Климов. – Она и теперь есть. Я просто отпустил ее пораньше. Она попросила. Какие-то домашние дела и…

– Я не о той помощнице, которая работает с вами сейчас. Я о той, которая погибла.

– Валентина?! – вытаращился на него Климов поверх золоченой оправы очков. – Погибла?! Насколько мне известно, она умерла от передозировки!

– Официальная версия именно такая, да, – небрежно качнул Говоров башкой.

Он очень молодой и очень симпатичный, неожиданно с неприязнью подумал Климов. Ему все идет, даже небрежность в разговоре с человеком, который вдвое старше его. И эта нелепая одежда, которую Климов ни за что и никогда не осмелился бы надеть для выхода в люди. Почему он здесь? Почему задает вопросы о Вале? Может, они были любовниками? И он теперь ведет свое собственное независимое расследование? Ему невозможно принять факт ее чудовищной грязной смерти, и он…

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил он, отвлекаясь от неприятных мыслей. – Есть еще какие-то версии?

– Возможно, – уклончиво ответил Говоров. – Но я не хочу их пока озвучивать. Мне хотелось бы просто задать вам пару вопросов.

– Совершенно не представляю, чем могу вам помочь! – зло фыркнул Климов.

Нинель предполагала, что его могут вызвать в полицию из-за этой шлюхи. Но пока вроде бы было тихо все это время. Что вдруг?!

– Всеволод Иванович, вы не волнуйтесь так, – попросил Говоров с обворожительной улыбкой. – Всего пара вопросов.

И Климов подумал, что парень может так же мило улыбаться, отправляя людей в камеру. И внутренне собрался, решив, что верить парню нельзя. За этой вкрадчивой лаской может скрываться все, что угодно! Ах, как жаль, что нельзя позвонить сестрице и попросить совета!

– Слушаю вас, – решился он, смиренно сложил руки на столе и кротко глянул на Говорова. – Только, прошу вас, не очень долго. Что вы хотели узнать о Валентине?

– В каких отношениях вы состояли с погибшей?

Оп-па! Вот это да! У Климова взмокло между лопаток и под мышками. Он даже подумал, а не послать ли этого умника ко всем чертям, прикрывшись избитой фразой, что говорить с ним станет только в присутствии адвоката? Потом решил не паниковать. Об их скоропалительном сексе на кушетке, которую сейчас плющил задом полицейский Говоров, никто не знает. Нинель не в счет. Она не сдаст брата, даже сидя на электрическом стуле.

– Отношения?.. – он выпятил нижнюю губу и дернул плечами. – Нормальные… Служебные…

– А зачем тогда вы в день ее смерти приезжали к ней домой, искали ее, опрашивали соседей. Врали им!

– Я? Врал?

Климов остолбенел. Этот умник, оказывается, уже и соседей Валиных опросил! И те сообщили ему, что он сказал им о намечающейся операции, где Валентина должна была ассистировать. А операции никакой не было запланировано на ту страшную субботу. Это Говоров тоже узнал в клинике.

Да… Он явился подготовленным!

– Да, Всеволод Иванович, вы соврали им, рассказав о запланированной операции. Ничего такого не было назначено на тот день. Зачем вы искали Валентину?

– Не ваше дело! – вдруг выкрикнул неподобающе тонким фальцетом Климов и схватился за сердце. – Кто вы вообще такой?! Какое имеете право задавать мне вопросы? Я сейчас охрану позову!

– Тихо, тихо, тихо, Всеволод Иванович! – Говоров примирительно заулыбался, выставляя щитом обе ладони. – Меня, собственно, не столько суббота интересует, сколько вечер пятницы. Куда она отправилась после работы, ваша помощница?

– Не знаю! – огрызнулся Климов. – Я был у сестры на ужине, можете спросить ее и соседей. Меня видела дюжина ее знакомых! Я не созванивался со своей помощницей. И не мог знать о ее передвижениях!

– Верю, – вдруг перебил его Говоров. – Иначе вы не приехали бы за ней в субботу и не искали бы ее, и не выглядели бы столь расстроенным. Вы… Вы были влюблены в нее, Всеволод Иванович? И ее неожиданное исчезновение и страшная смерть вас подкосили настолько, что вы слегли с сердечным приступом?

Климов молчал непозволительно долго. И не потому, что обдумывал правильный ответ для этого въедливого полицейского. Он просто вспоминал. О своих чувствах, о потрясении, о болезни.

И неожиданно не стал врать, хотя был уверен, что Нинель его сейчас живьем бы сожрала и назвала слюнтяем.

– Да, вы правы. Я был влюблен в нее. Очень влюблен! И ее исчезновение и смерть подкосили меня. Вы правы, господин Говоров. – Климов уставился на окно, лишь бы не встречаться взглядом с парнем. – В субботу я приехал за ней, а ее нет. Хотя мы договаривались о встрече.

– И вы не знали, куда она могла подеваться?