Месть по закону

— Я только одного понять не могу, — продолжал прокурор. — Если сумка, как ты говоришь, была за спиной у одного из жульманов и ты ее потом в глаза не видел, то почему сейчас Пастор пытается тебя «трясти»?

— Не пытается, а «трясет»! — усмехнулся Струге.

— Ну, это мы еще посмотрим, кто кого трясти будет, — без злобы пообещал Пащенко. — Так что насчет сумки?

Антон помолчал, глядя, как в ворота «рыбхоза» («Океана») вкатывается второй мяч. Мужики, сидящие, как кусты в поле — по два-три человека на всей трибуне, громко выругались в адрес тренера, защиты, вратаря и судьи, запутав таким образом весь ход разбора ситуации. После этого дружно полезли под скамейки за пивом и водкой. На улице было холодно — раз, трибуна — это тот же гараж — два.

— Если избрать тот вариант, что я ее не брал, а это подтвердит любой находившийся рядом со мной в тот момент и до минуты моего отправления домой, то сумку мог взять только кто-то из посторонних, кто воспользовался сумятицей, или… Или — спецы Земцова, Вадим. В последнее я верю слабо, так как все были на виду друг у друга.

— Но сумку можно спрятать, а потом за ней вернуться, — возразил Пащенко.

— Так-то оно так, — поморщился судья. — Только где ты ее там спрячешь? Тем более что я еще не успел как следует очухаться, а Земцов со своей бригадой прочесали уже весь жилой массив. — Поняв, что перебрал, Антон добавил: — Ну, не массив, а гектар местности — точно. Знаешь, что самое хреновое? То, что я вырубился. Если бы Пастор не врезал мне с такой силой, я бы их задержал до прибытия СОБРа. И тогда бы все было тик-так. И сумка не потерялась бы, и Пастор мне не звонил.

— Или тебя пристрелили бы. Прямо там, у машины. Пастору что было терять? Нечего. Его за общак свои же за ноздри подвесят! Что на киче его замочат, что на воле — какая ему разница? А, пристрелив тебя, у него появился бы шанс уйти. Так что радуйся, что все закончилось так, как закончилось. Это тебе не старые «законники», которые на кражу ходили с одной отмычкой в кармане и оружие презирали. Сейчас у каждого вора с собой «волына».

— Да знаю я! — прервал монолог Пащенко Струге. — Все я знаю. Только легче от этого мне не становится.

— Слушай… — Прокурор вдруг задумался. — У меня случай был. Парнишка квартиру одну «обнес» и так же, леском, через железнодорожные пути шел на соседнюю улицу. Сумку нес, а там — «рыжья» граммов четыреста, да денег — четыреста тысяч рублей. Знал, что и где лежит, поэтому быстро взял и ушел, несмотря на то что хата на сигнализации стояла. Тут, естественно, шухер, патрули лесок обложили и давай его прочесывать. Парень смотрит — дальше идти некуда. Что он делает? Берет сумку и швыряет вверх. Та виснет над землей, метрах в трех, а его задерживают. Пытали, пытали его — бесполезно. Весь лес прочесали — сумки нет. На всякий случай в райотдел привезли и «приземлили» до утра. А утром, когда рассвело, дед какой-то пошел с псиной гулять, смотрит — сумка на дереве висит. Дед старой закалки — партиец, взял да сообщил «куда следует». «Куда следует» приехали, сумку сняли, а в ней — предмет кражи. Парень покололся.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — равнодушно спросил Антон. — Что теперь гадать?

— А то, что место это ты не осматривал сам, поэтому и выводы никакие делать не можешь. А ну-ка, вставай! — Пащенко допил бутылку «футбольного» пива и поставил ее под скамейку — навар уборщице. — Поехали.

— Куда? — усмехнулся Антон. — Там уже тысячи людей прошли.

— Нам место нужно осмотреть, а не след взять. Пошли!

Под крики радости, подогретые спиртным — «Океан» сократил разрыв в счете, — друзья покинули трибуну. Выйдя на остановку, они простояли там около пяти минут, потом махнули рукой и пошли пешком, благо до муниципального банка было не более километра, а если дворами — то и того менее.

Сом, когда его «брал» на даче РУБОП, с пеной у рта орал, обращаясь непосредственно к Земцову:

— У тебя, считай, кишки уже выпущены, понял?! Сука, ты куда рыло свое засунул?! Ты покойник, понял?!

— Да понял я, понял, — спокойно отвечал Земцов, глядя на пачки долларов на столе и автоматы, которые выносили из подвала и раскладывали рядами на полу люди в масках. — Откуда на вашей даче столько валюты, оружия и наркотиков?

— Понятия не имею!!! Наркотики — мои! Себе купил, сам и «мажусь», а оружие не мое! Вы подкинули!

— Мы что-нибудь подкидывали, товарищи понятые? — обратился к двоим пожилым мужчинам Земцов.

— Нет, — ответили они почти в унисон, а один из них уточнил: — Это оружие было при нас обнаружено в подвале.

— Да какие они понятые?! — взвился Сом. — Это же мусора! Соседи по даче!

— Не мусора, а пенсионеры МВД, — поправил Земцов. — Вообще-то тебя никто не заставлял дачу покупать в элитном месте, в вотчине бывшего обкома партии. Соседей можно было выбрать и попроще — заводских, например, за тридцать километров отсюда.

— Да срал я на вашу партию! — продолжал «пениться» Сом, который даже под действием героина понимал весь ужас сложившейся ситуации. — Не знаю никаких автоматов!

— А валюта? — спросил Земцов. — Откуда у вас эти восемьсот тысяч долларов?