Месть по древним понятиям

— Ладно, узнаю, — пообещал смотрящий, видя, что человеку и впрямь невтерпеж. — Только смотри, у меня здесь не благотворительный фонд. Должен будешь.

— Само собой. Без базара, — отвечал Павлик, у которого при слове «должен» начал дергаться глаз.

Толстый мужик постучал в дверь и, перекинувшись парой слов с явившимся на зов охранником, сообщил, что Павлик «может».

Через минуту Павлик уже сидел возле окна, покрывая корявыми буквами клочок бумаги.

В записке, которая предназначалась Калюжному, он напирал на то, что, заплатив деньги, он не получил ничего взамен и поэтому будет справедливо, если ему ненадолго вернут изъятую телефонную трубку.

Получив маляву, Калюжный не сразу вспомнил, кто такой Павлик. Но человека, который принес записку, он знал хорошо и понимал, что, отказав ему, будет иметь неизбежные и скорые проблемы с более серьезными людьми.

— Ладно, — с минуту подумав, произнес он. — Только смотри, не подставь меня. Телефон, это знаешь… это не сумка кожаная.

— Заметано, Толик. Когда мы тебя подводили?

Получив телефон, Павлик отошел в дальний угол камеры и начал конспиративно шептать в трубку:

— Сазан? Это Павлик.

— Что, деньги нашел? Куда подъехать?

— Да погоди ты, Сазан. У меня информация есть. Она любых денег стоит.

— Еще одна крутая тачка? — иронично проговорил хриплый голос. — Ты чего шепчешь-то? Простыл, что ли?

— Да не простыл я. Это насчет тех корешей, которые из зоны подорвались.

— Чего? — Сазан моментально сменил интонацию. — А ты откуда про это знаешь?

— Знаю. Да я не только про это, я того, кто их сдал, знаю.

— Слушай, Павлик, если ты опять мне лепить вздумал…

— Да не леплю я, Сазан! Гадом буду! Только торопиться надо, он отвалить может.

— Кто «он»?

Но отвечать на конкретные вопросы Павлик не спешил. Он понимал, что может рассчитывать на помощь только до тех пор, пока он один знает главную тайну. Поэтому, всячески подчеркивая необходимость поторопиться, Павлик давал понять, что без него виноватого не найдут.

— Ты меня только вытащи отсюда, Сазан. Я все покажу. Сам съезжу. С тобой или еще там с кем. Главное — побыстрее. Чтобы он уйти не успел, этот гад.

Явно сомневаясь, Сазан пообещал «узнать».

Поговорив, Павлик вернул трубку и, сидя как на иголках, стал ожидать решения своей участи.

В определенных кругах уголовник Сытый и впрямь слыл человеком очень уважаемым. Его друзья, оставшиеся на воле, были заинтересованы в любой информации, которая могла бы прояснить причину неудачи так хорошо продуманного побега. Поэтому, пересказав кому следовало то, что услышал от Павлика, Сазан не только получил полное «добро» на поиски «крысы», но и обещание посодействовать вызволению Павлика из изолятора.

Приблизительно через час после разговора с Сазаном Павлика вызвали к дежурному, от которого он узнал, что освобождается под подписку о невыезде.

Теперь уже на вполне законных основаниях получив обратно свою телефонную трубку, он позвонил Сазану.

— Спасибо! Вот уж спасибо, так спасибо тебе, Сазан! — прочувствованно сказал он.

— Я на «спасибо» не подписывался, Павлик, — прохрипело в ответ. — Я серьезным людям пообещал. И если в этот раз так же, как с той машиной получится, лучше сразу сам застрелись. Чтоб большие люди из-за тебя не беспокоились.

— Что ты, что ты, Сазан! — чувствуя, что начинают подрагивать колени, возразил Павлик. — В этот раз все в елочку будет. Верняк!

— Верняк уже был, Павлик. И я помню, чем закончилось. Ты где сейчас?

— Я? Тут, возле изолятора. Только сейчас отпустили.

— Ладно. Жди там, мы сейчас будем.

Недолго поскучав на пассажирском сиденье своей «семерки», Павлик дождался черный BMW. Поспешно выйдя из машины, он пошел навстречу приехавшим.

В этот раз Вова остался за рулем, а вместо него следом за Сазаном из BMW появился здоровенный, похожий на шкаф амбал с массивным подбородком и бритым затылком.

— Познакомься, — прохрипел Сазан в ответ на радостные приветствия Павлика. — Это Боря. Друг наших друзей. Ему все и расскажешь.

Взглянув на Борю, Павлик сразу понял, что по сравнению с ним даже Сазан — добрый волшебник из сказки.

Попасть в передел к «другу» «друзей» ему совсем не хотелось, поэтому, излагая дело, он говорил медленно, очень тщательно подбирая слова.

Благоразумно умолчав о роли, которую играла во всем происшедшем икона, Павлик сказал, что диггера прислал «один человек из Москвы», чтобы он «откопал для него какую-то вещь».

— Здесь пещеры старые. В лесу. А там, не знаю, захоронение, что ли, какое-то. А этот московский, он всякие диковинки собирает. Вот и послал чудилу этого. Типа поискать. А мне велел присмотреть за ним. Мало ли. Чтобы куда не надо не залез.

Только рассказывая, как он шел по пещере и как потом вылез из погреба и оказался в лесной избушке, Павлик, наконец, заметил на каменном лице Бори первые признаки жизни. Сазан тоже оживился и стал слушать с удвоенным интересом.

— А как вышел я оттуда, смотрю — он в лес пошел, — говорил Павлик. — Там на него ребята какие-то наехали, крутой замес начался. Сначала махались, разборка шла не по-детски, а потом «спецы» набежали, да и повязали всех до кучи.