Месть Нофрет

— Да, вы считаете это предположение нонсенсом. И все будут так считать. Но были ли у мосье герцога мотивы для убийства? Да, и к тому же весьма основательные. Но предположить, что он мог убить человека — о, все посчитают это абсурдом! Он богат, занимает высокое положение в обществе и вообще он такая утонченная натура. Никто не будет особо тщательно проверять его показания. А обеспечить себе фальшивое алиби, находясь в огромном отеле, не так уж трудно. Уехать после обеда, возвратиться на следующее утро — все можно сделать. Вспомните, Гастингс, не сказал ли чего-нибудь Росс, когда упомянули о Парисе — или о Париже? Или может быть он повел себя как-то необычно?

— По-моему, он как-то шумно вздохнул.

— Ну а потом, когда он разговаривал с вами, как он выглядел? Озадаченным?

— Вот-вот, именно озадаченным.

— Precisement[88]. Ему в голову пришла какая-то мысль. Он счел ее нелепой! Абсурдной! И однако он не решался поделиться своими подозрениями с кем-нибудь. Сначала он хочет поговорить со мной. Но увы! Когда он решился, меня в ресторане уже не было.

— Если бы он сказал мне чуть больше… — с сожалением произнес я.

— Да, если бы… Когда вы разговаривали с Россом, был ли кто-нибудь поблизости от вас?

— Ну, вообще-то все гости находились неподалеку. Все прощались с миссис Уидберн. Никто особенно близко к нам не стоял.

Пуаро снова встал.

— Где же я ошибался? — пробормотал он и опять начал ходить по комнате. — Неужели я все время шел по ложному следу?

Я посмотрел на своего друга с симпатией, хотя и не знал, какие мысли теснятся сейчас в его голове. «Он может закрыться ото всех, как устрица», — бывало, метко замечал инспектор Джепп. Единственное, что я знал наверняка, так это то, что Пуаро вел сейчас с собой настоящую битву.

— Так или иначе, Рональда Марша можно теперь исключить из числа подозреваемых, — заметил я.

— Очко в его пользу, — рассеянно отозвался Пуаро. — Но сейчас надо думать не об этом.

Неожиданно он сел.

— Не может быть, Гастингс, чтобы я ошибался на все сто процентов. Помните, я задавал себе пять вопросов?

— Да, вроде что-то припоминаю.

— Так вот. Вопросы были такие: почему лорд Эдвер изменил свои взгляды на развод? Существует ли на самом деле письмо, которое он якобы написал и которое его жена якобы не получала? Что означало выражение ярости на его лице, которое вы увидели после нашей беседы с ним? Откуда в сумочке Карлотты Адамс оказалось пенсне? Зачем кто-то позвонил леди Эдвер во время ужина в Чизвике, а потом сразу повесил трубку?

— Я все вспомнил, — заявил я. — Именно эти вопросы вы себе и задавали.

— Гастингс, все это время у меня была одна маленькая идея насчет этого человека, Человека-На-Заднем-Плане. На три вопроса я ответил, и эти ответы полностью согласуются с моей теорией. Но еще на два вопроса я ответить не могу. Либо я ошибочно подозреваю не того человека, а значит, эти оставшиеся вопросы ответов иметь не могут, либо я все-таки прав, и ответы есть. Так что же, Гастингс, прав я или нет?

Он встал, подошел к столу и вынул из ящика письмо Карлотты Адамс. Пуаро попросил Джеппа разрешить ему оставить оригинал письма еще на пару дней, и тот не возражал. Пуаро разложил листы на столе и опять принялся сосредоточенно изучать их.

Время шло. Я зевнул и взял какую-то книгу. Я сомневался, что моему другу удастся извлечь из письма какую-либо новую информацию: мы уже столько раз просматривали его. И даже если в нем упоминался не Рональд Марш, то все равно не было ни малейшей возможности установить личность этого человека.

Я рассеянно переворачивал страницы книги, потом, по-видимому, задремал. Крик Пуаро заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

Мой друг смотрел на меня. Выражение его лица трудно передать. В глазах Пуаро сверкал зеленый огонек.

— Гастингс, Гастингс!

— Что такое?

— Вы помните, я сказал вам, что если бы убийца был аккуратным человеком, то он бы отрезал лист письма, а не оторвал бы его?

— Ну и что?

— А то, что я ошибался. В этом преступлении убийце как раз и не откажешь в смекалке. Этот лист и надо было оторвать, а не отрезать. Посмотрите сами.

Я посмотрел.

— Eh bien, вы видите?

Я покачал головой.

— Вы хотите сказать, что преступник спешил?

— Неважно, спешил он или нет. Разве вы не видите, мой друг? Лист как раз и должен быть оторван…

Я снова покачал головой.

— Какой же я глупец, — тихо произнес Пуаро. — Как слепой, я ничего не видел. Но теперь… теперь все пойдет как надо!

27. Пенсне

Через минуту его настроение изменилось. Он вскочил с кресла. Я охотно последовал его примеру, хотя и не понимал, что мы будем делать.

— Возьмем такси. Сейчас еще только девять часов. Не слишком поздно для того, чтобы нанести визит.

— А кому мы нанесем этот визит? — спросил я, спускаясь вслед за Пуаро по лестнице.

— Мы едем на Риджент-гейт.