Месть Нофрет

— Очень верное замечание, Гастингс. Весьма справедливо. Если только не лжет. У нас нет никаких доказательств, что он действительно написал письмо. Eh bien, предположим, что этот мосье говорит неправду. Почему он подсовывает нам фальшивку, выдумку? С другой стороны, если он и правда написал письмо, то чем объяснить его неожиданное согласие на развод? Самое первое предположение, которое приходит на ум, — лорд Эдвер встретил какую-то женщину, на которой хочет жениться. И это прекрасно объясняет, почему он так внезапно изменил своим принципам. Естественно, я задаю вопросы на эту тему.

— Но мисс Кэрролл решительно отвергла это предположение, — сказал я.

— Да, мисс Кэрролл… — задумчиво протянул мой друг.

— На что вы намекаете? — спросил я с некоторой досадой. Пуаро прекрасно удается заронить сомнения даже интонацией своего голоса. — Ну какой смысл ей лгать?

— Aucune-aucune[51]. Но видите ли, Гастингс, поверить ее словам все равно трудно.

— Значит, вы думаете, что она говорит неправду? Но зачем? Она производит впечатление вполне искреннего человека.

— В том-то и дело. Иногда не так просто распознать, где намеренное искажение фактов, а где неумышленная неточность.

— Что вы имеете в виду?

— Обманывать намеренно — это одно. Но быть уверенным в собственной правоте до такой степени, что мелкие детали кажутся несущественными, — это, мой друг, характеризует исключительно честного человека. Мисс Кэрролл уже солгала нам непроизвольно один раз. Она сказала, что видела лицо Джейн Уилкинсон, хотя это невозможно. Как это случилось? Давайте рассуждать. Она стоит на втором этаже, смотрит вниз и вроде бы видит Джейн Уилкинсон. Никаких сомнений не зарождается у мисс Кэрролл: она считает, что это должна быть Джейн Уилкинсон. И секретарша заявляет нам, что отчетливо видела ее лицо. Будучи так уверена в истине, она не обращает внимания на детали, которые должны составлять эту истину! Мы сказали ей, что она не могла видеть лицо вошедшей женщины. Ведь так? Но мисс Кэрролл абсолютно все равно, видела она это лицо или нет: она «знает», что это была Джейн Уилкинсон. И так по любому вопросу. Она отвечает на них в соответствии со своими убеждениями, а не в соответствии с имевшими место фактами. К честному свидетелю всегда надо относиться с подозрением, мой друг. Свидетель, который колеблется, сомневается, задумывается над своими ответами — «э-э…», «гм…», «вроде бы было так и так…», — заслуживает намного больше доверия!

— Боже мой, Пуаро! — воскликнул я. — Да вы опрокидываете все привычные представления о свидетелях!

— Когда я спросил мисс Кэрролл, не хотел ли лорд Эдвер жениться в третий раз, она меня чуть на смех не подняла. И только потому, что лично ей такая мысль никогда не приходила в голову. Она даже не потрудилась вспомнить, не было ли каких-нибудь, пусть даже самых незначительных признаков того, что это может произойти. Следовательно, после беседы с этим свидетелем мы не продвинулись ни на шаг.

— Действительно, когда вы сказали ей, что она не могла видеть лицо вошедшей женщины, она ничуть не смутилась, — задумчиво произнес я.

— Верно. Вот потому я и решил, что она не лгунья, а один из этих честных, но ненадежных свидетелей. Вряд ли у нее есть причины лгать, если только она… Идея! Вот это мысль!

— Мне пришло в голову одно предположение. Впрочем, — Пуаро покачал головой, — это невозможно, просто невозможно.

Больше он ничего не сказал.

— По-видимому, мисс Кэрролл очень любит дочь лорда Эдвера, — заметил я.

— Да. Несомненно, ей хотелось помочь девушке отвечать на мои вопросы. А какого вы мнения о Джеральдине Марш?

— Мне жаль ее, очень жаль.

— У вас доброе сердце, Гастингс. Нежное создание, попавшее в беду, всегда вызывает вашу симпатию.

— А вашу нет?

— Да, живется ей несладко, — серьезно сказал Пуаро. — Это видно по ее лицу.

— В любом случае вы понимаете, как нелепо предположение Джейн Уилкинсон о том, что эта девушка могла убить своего отца, — тихо заметил я.

— Ее алиби, несомненно, будет удовлетворительным, но пока Джепп ничего не говорил мне на этот счет.

— Мой дорогой Пауро, вы хотите сказать, что даже после того, как вы увидели эту девушку и поговорили с ней, вам все же необходимо знать ее алиби?

— Eh bien, мой друг, что с того, что я увидел ее и поговорил с ней? Да, она глубоко несчастна, она призналась, что ненавидела своего отца и рада его смерти и ей не по себе от мысли о том, что она могла наговорить нам вчера утром. И после этого вы говорите, что ей не нужно алиби?

— Но эта откровенность и говорит о ее невиновности, — с симпатией произнес я.

— Откровенность вообще является отличительной чертой этой семейки. Вспомните нового лорда Эдвера… С каким апломбом он открыл нам свои карты!

— Да, действительно, — улыбнулся я, вспомнив речь Рональда. — Довольно оригинальный метод.

Пуаро кивнул.

— Он… как это говорится? Выбивает почву возле наших ног.

— Из-под наших ног, — поправил я. — Да, мы выглядели довольно глупо.