Месть Нофрет

Пуаро взбежал по ступенькам, не ожидая лифта, который был на одном из верхних этажей. Он позвонил, потом постучал. С некоторой задержкой дверь открыла аккуратно одетая женщина средних лет. Волосы ее были собраны в тугой узел. Глаза женщины были красными, как будто она недавно плакала.

— Можно нам видеть мисс Адамс? — нетерпеливо спросил Пуаро.

Женщина посмотрела на него с удивлением:

— Разве вы не слышали?

— Что? Что мы должны были слышать?

Лицо Пуаро стало мертвенно-бледным, и я понял: случилось то, чего он боялся.

Женщина горестно покачала головой:

— Она умерла. Скончалась во сне. Ужасно.

Пуаро прислонился к дверному косяку.

— Слишком поздно, — пробормотал он.

Его чувства читались так ясно, что женщина взглянула на моего друга более внимательно.

— Извините, сэр, вы ее друг? Я не припомню, чтобы вы приходили сюда когда-нибудь.

Пуаро не ответил. Вместо этого он спросил:

— Вы вызывали врача? Что он сказал?

— Что она приняла слишком большую дозу снотворного. Какое несчастье! Такая хорошая девушка. Все эти проклятые таблетки — они такие опасные. Доктор сказал, что это был веронал.

Пуаро неожиданно выпрямился. В его облике появилась решительность.

— Я должен войти, — заявил он.

Женщину, по-видимому, охватили сомнения.

— Я не думаю, что… — начала она.

Но мой друг не собирался отступать. Он принял единственно правильное в данной ситуации решение.

— Вы должны меня впустить, — сказал он. — Я сыщик и должен ознакомиться с обстоятельствами смерти вашей хозяйки.

Женщина ахнула, отступила, и мы прошли в комнату. С этого момента Пуаро взял инициативу в свои руки.

— То, что я сказал вам, — большая тайна, — важно заявил он служанке. — Никому ни слова. Все должны думать, что смерть мисс Адамс — случайность. Пожалуйста, назовите мне фамилию и адрес доктора, которого вы вызывали.

— Доктор Хит, Карлайл-стрит, 17.

— А вас как зовут?

— Алиса. Алиса Беннетт.

— Я вижу, мисс Беннетт, вы были очень преданны мисс Адамс.

— О да, сэр! Она была такой хорошей девушкой. Я работала у нее с тех пор, как она приехала сюда год назад. Она была совсем не такая, как все актрисы. Элегантная, с утонченным вкусом, словом, настоящая леди.

Пуаро слушал внимательно, с сочувствием и ничем не выдавал своего нетерпения. Я понял, что лучший способ получить нужную информацию — это не подгонять собеседника.

— Для вас это, наверное, ужасное потрясение, — мягко вставил Пуаро.

— О да, сэр! В полдесятого утра, как обычно, я принесла чай в ее комнату. Мисс Адамс лежала в кровати.

Я подумала, что она спит, поставила поднос и стала отодвигать шторы. Одно кольцо зацепилось. Я сильно дернула и очень удивилась, когда от такого шума она не проснулась. Я посмотрела на нее, и тут у меня появилось какое-то тревожное чувство. У мисс Адамс была такая неестественная поза. Я подошла к кровати, коснулась ее руки. Рука была холодна, как лед, сэр, и я закричала.

Служанка замолчала, и в ее глазах показались слезы.

— Да, да, — сочувственно произнес Пуаро. — Не дай бог пережить такое. Часто ли мисс Адамс принимала снотворное?

— Время от времени она пила таблетки от головной боли, сэр, такие маленькие, в бутылочке, но доктор сказал, что вчера юна выпила не то, что принимала всегда.

— Кто-нибудь приходил к ней вчера вечером?

— Нет, сэр. Вчера вечером ее не было дома.

— Она не сказала, куда идет?

— Нет, сэр. Она ушла около семи вечера.

— Ага. Как она была одета?

— В черное платье, сэр. Черное платье и черная шляпка.

Мы переглянулись.

— А что-нибудь из украшений на мисс Адамс было?

— Да, сэр. Перламутровое ожерелье.

— И перчатки, да? Серые перчатки?

— Верно, сэр. У нее были серые перчатки.

— Ясно. А теперь опишите нам ее настроение вчера вечером. Она была веселой? Или волновалась? Нервничала? А может, была печальной?

— Мне показалось, что мисс Адамс была чем-то очень довольна. Все время улыбалась, как будто услышала хорошую новость.

— Когда она вернулась?

— Чуть позже двенадцати ночи, сэр.

— В каком настроении? Таком же веселом?

— Она выглядела ужасно уставшей, сэр.

— Но не разочарованной? Не огорченной?

— О нет, сэр. Мне кажется, что ее настроение не изменилось, просто она с ног валилась от усталости. Она начала звонить кому-то по телефону, но потом сказала, что у нее нет никаких сил и что она позвонит завтра.

— Ага! — глаза Пуаро заблестели от волнения. Он наклонился к служанке и спросил с напускным равнодушием:

— А вы не слышали имени того, кому она звонила?

— Нет, сэр. Мисс Адамс позвонила на телефонную станцию. Телефонистка на коммутаторе, наверное, сказала ей как обычно: «Ждите, вызываю», и мисс Адамс ответила: «Хорошо», а потом вдруг зевнула и проговорила: «Ох, как я устала. Просто никаких сил», положила трубку и стала раздеваться.

— А по какому номеру она звонила? Не помните? Подумайте, это может оказаться важным.

— К сожалению, не могу сказать, сэр. Помню только, что это был номер в районе Виктории. Видите ли, я не особенно прислушивалась.

— Мисс Адамс что-нибудь пила или ела перед тем, как лечь спать?

— Стакан теплого молока, как всегда.

— Кто приготовил его?

— Я, сэр.

— Вчера вечером никто сюда не приходил?

— Никто, сэр.

— А днем?