Месть Клеопатры

Сердито закусив губу, Алехандро наблюдал за тем, как ярко-красный пламенеющий шар, казалось настолько раскаленный, что вокруг него в небе плавала золотистая дымка, озаряет одинаково интенсивным светом и небо, и море.

Он поглядел на наркодельцов. Но все они тоже были поглощены созерцанием великолепного зрелища.

Солнце скользнуло за горизонт, уводя с собой день и погружая мир в ночную тьму.

Никогда в жизни Алехандро не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас.

Из глубины грузовика высунулся какой-то человек и крикнул по-испански:

— Самолет только что вылетел.

— А где зона приземления? — спросил Алехандро у Писсаро.

— Через несколько минут выезжаем, — ответил тот, переглянувшись с Барриосом, который по-прежнему смотрел в бинокль на дорогу.

Прямо из песка на пляже в Ла-Плайя-Ропе начинались каменные ступени лестницы, ведущей к началу крутой тропы по горному склону. Тропа поднималась вверх по спирали, с каждым витком оказываясь все выше и выше над уровнем океана, а на самом верху заканчивалась у заброшенного маяка, который одиноко высился над широким водным простором.

На черном небе сияла полная луна, прохладный бриз с моря заглушил последние воспоминания о дневной жаре. Алехандро посмотрел на юг, где уже зажглись огни Зихуатанеджо. Казалось, в ущелье между скалами раскинулся огромный лагерь и его обитатели зажгли множество костров.

Алехандро услышал, что Писсаро с кем-то переговаривается по «уоки-токи», и, оглянувшись, посмотрел на него. Барриос, в свою очередь, прислонясь к стене маяка, не спускал глаз с Алехандро. С плато, на котором был расположен здешний Парфенон, караван автомобилей выехал двадцать минут назад, проехал по прибрежной дороге и остановился, едва миновав ресторан «Росси». Телохранители выскочили из грузовика и заняли позиции у подножия невысокой горы, тогда как Алехандро, Писсаро и Барриос отправились по каменной лестнице, а затем по тропинке к маяку.

Алехандро посмотрел вниз, на пляж. Вид ночного песка пробудил в нем воспоминания о днях юности. Тогда, давным-давно, пляж принадлежал по ночам древесным крысам, бродячим одичавшим собакам, рыщущим в поисках пищи, и влюбленным парочкам, уединяющимся под досчатым навесом и предающимся любви под шум морского прибоя. И он вспомнил, как босоногим юнцом шнырял из отеля в отель, сбывая туристам поделки из местного дешевого серебра. «Серебряное ожерелье, сеньора? Браслет из чистого серебра, сеньора?» Он вспомнил с улыбкой и еще об одном — уже не столь невинном — промысле тогдашних дней: Алехандро похищал у туристов их любимых собачек, а позднее, когда владельцы впадали в истерику, возвращал их за вознаграждение. Вспомнились ему и более приятные вещи: праздники, фестивали, первая подружка, которой он обзавелся в двенадцатилетнем возрасте. Но от приятных воспоминаний его отвлек голос Писсаро:

— Парашюты спущены.

Алехандро выставил ручную антенну и подошел к честной компании, держа прямо перед собой принимающее устройство и целясь им куда-то во тьму.

Писсаро и Барриос встали над обрывом, уставившись во тьму, в надежде разглядеть хоть что-нибудь в тропической ночи.

Сначала Алехандро показалось, будто навстречу к ним в лунном свете устремились ночные птицы. Но когда птицы подлетели поближе, он почувствовал неизъяснимый восторг. Нацелившись в их сторону принимающим устройством, он сказал наркобаронам:

— А вот и они!

Писсаро и Барриос бросились к нему и застыли на месте рядом с ним, следя взглядом за направляющимися в их сторону парашютами. Грациозно скользящие по воздуху парашюты могли показаться доисторическими хищными птицами, рыщущими над землей в поисках добычи; но в клюве у этих птиц были смерть и страдания для людей. И в это мгновение Алехандро поневоле порадовался тому, что он не наркоделец, а полицейский, помогающий пресечь преступный промысел и упрятать его организаторов за решетку.

Парашюты рамочной конструкции подплывали все ближе и ближе, на глазах увеличиваясь в объеме, — и наконец, очутившись уже всего в нескольких метрах от горной вершины, они замедлили лет и, казалось, остановились, ориентируясь с помощью компьютера в направлении ветра, чтобы завершить спуск. Писсаро удовлетворенно ухмыльнулся, Барриос то и дело переводил взгляд с принимающего устройства в руках у Алехандро на парашюты и обратно, как будто ему не терпелось выяснить, чем же все это представление в конце концов закончится.

Парашюты вильнули влево, развернулись, полетели над ровной площадкой возле самого маяка и наконец упали к самым ногам ожидающих их прибытия людей. Куполы сразу же обмякли, окутав груз, который они доставили.

Спрятав принимающее устройство за пояс, Алехандро подошел к парашютам, опустился на одно колено, откинул куполы в сторону, предъявив наркодельцам доставленные рюкзаки.

Поглядев на Писсаро, он сказал:

— Ну что, мы договорились?