Месть – блюдо горячее

– От вас теперь зависит будущее вашего заведения. Вы поможете коллежскому асессору выследить гонца. Вафля пошлет к своему любовнику одну из близких подруг, чтобы предупредить его. Сергей Манолович укроется в месте, откуда он будет видеть всех выходящих. А вы назовете ему товарку, когда та попросится на улицу. Вам понятно?

– Понятно.

– Идите.

Сергей и бендерша ушли, а статский советник принялся расхаживать по комнате. Итак, капкан насторожен. Шансы есть. В помощь Сергею придан наблюдательный агент сыскного отделения Слабцов. Он сядет в пивной напротив и, когда Азвестопуло пойдет следом за посыльной, двинется по другой стороне улицы. Вдвоем сыщики выследят укрытие Сапрыги-Рязанского, один останется караулить, а второй телефонирует в отделение. Шансы есть… Поскольку вечером у проституток горячая пора, подружка Вафли может отпроситься в город только днем. Значит, ждать недолго…

Лыков оказался прав. В одиннадцать часов к хозяйке заведения подошла Афимья Ватрушкина и сказала, что ее вызывают во врачебно-полицейский комитет. Меринова нахмурилась:

– Зачем это? Они же были тут позавчера.

Билетная ответила:

– Может, нашли чего? Уж лучше я схожу.

– Ладно, иди. Только к пяти часам чтобы была тут.

Ватрушкина накинула шубку с кошачьей муфтой, и ушла. А за ней следом покинул бордель и молодой симпатичный грек. Он двигался в тридцати саженях позади проститутки. По другой стороне тем же темпом фланировал заурядно одетый мужчина с заурядным лицом.

Так они все трое дочесали до Ильинской и повернули налево. Улица была малолюдной, и Азвестопуло на всякий случай увеличил дистанцию.

Ильинская самая длинная улица Саратова, кроме, конечно, Большой Садовой. Гулящая шла быстро и часто оглядывалась. Еще она наивно останавливалась у витрин и смотрела, нет ли позади «хвоста». Опытные полицейские легко разгадали эти уловки и остались незамеченными.

Проблемы у них начались, когда билетная добралась до Глебучева оврага и стала спускаться под мост. Азвестопуло дал ей сойти до половины и заглянул вниз. Ого! Не такой широкий и глубокий, как вначале, овраг был изрядно засыпан снегом. Наверху его уже почти не осталось, но в низине еще о-го-го… По склонам ютились дома, бани, сараи – все невзрачной архитектуры. Они стояли хаотично, не образуя правильных улиц. Слабо натоптанные тропинки разбегались во все стороны. Людей внизу было раз-два и обчелся: кто-то чистил снег, кто-то распивал четушку. Новый человек сразу бросался в глаза.

Сыщики сблизились, Сергей приказал филеру спускаться следом за проституткой, а сам двинулся поверху. Отсюда он видел перемещения Ватрушкиной, а сам оставался незамеченным. Слабцов местный, он лучше командированного разберется, как вести себя в расщелине…

Коллежский асессор шел по Нижней улице. Он успел изучить город и понимал, что шагает в направлении полотна железной дороги. Своим правобережным отрогом овраг доходил до Астраханской. Похоже, в тех местах и находилось укрытие Егорки. Сыщик уже догадался, что установить наблюдение за домом не получится, все чужие сразу будут замечены аборигенами. Значит, нужно найти сам дом и быстро удалиться. Где тут телефон, чтобы позвонить в сыскное? Сергей косился по сторонам, одновременно филируя женскую фигуру внизу, и раздражался. Наконец ему попалась аптека. Он забежал в нее и спросил у провизора:

– Телефон есть?

– Ну есть, – буркнул тот.

– Тогда жди.

И сыщик опять вернулся на тротуар. Что такое? Афимья пропала. Зашла в какой-то из домов? Питерец разглядел в переулке своего помощника и успокоился. Слабцов засек укрытие и теперь может уходить. Тот так и сделал: не стал маячить на виду у всех, а развернулся и поплелся обратно.

Азвестопуло остался на своем пункте наблюдения. Через пять минут он увидел, как из домика с повалившимся забором вышла билетная. Повертела головой и тоже двинулась к мосту.

Спустя полчаса коллежский асессор телефонировал из аптеки, подозвал Дубровина и передал трубку наблюдательному агенту. Тот доложил начальнику:

– Ваше благородие! Высылайте наряд к Ильинскому мостику. Дом Протасовой номер пятьсот четыре.

– Ждите, сейчас будем.

Еще через двадцать минут подлетели линейка и пролетка. Вылезли Побединский, Лыков и трое надзирателей.

– Где?

– Надо вниз спускаться. Это в сторону Астраханской.

Пошли все пятеро. Замысел состоял в том, чтобы ворваться в укрытие средь бела дня. Егорка Рязанский (язык не поворачивался называть его Князем) какой-никакой, а разбойник. Таких надо брать засветло, когда они отдыхают от ночного делопроизводства. Кроме того, в Глебучевом овраге и днем черт ногу сломит, а уж ночью…

Колонной по одному узкой тропинкой сыскные маршировали вперед; филер указывал путь. Вот и дом с упавшим забором. Не сбавляя ходу, арестная команда ринулась на штурм. Лыков, как всегда, шел первым. Он выбил дверь в сени, затем вторую – в горницу и ворвался внутрь. В красном углу замер парень с испуганными глазами. Он сунул было руку в карман и тут же выдернул.

– А…

– Здорово. Ты случаем не Гервасий?

– Гервасий.

– А где Егорка?

– Нету его.

– Точно нету? Если найду сейчас за печкой – башку оторву.