Месть Агонии

— Я трезв, не люблю вино, здесь оно просто ужасно! Однако, я действительно просто слуга графа Дэ'Антери. Я увидел вас и подумал, что у вас сломалась карета, и вы вынуждены были прийти сюда за помощью, но воспитание не позволяет вам заговорить с мужланами и вы опасаетесь этих воинов.

— Ваша догадливость поражает! — тихо рассмеялась Марэна и указала рукой на противоположенный стул. — Прошу вас, присаживайтесь.

Кол, которым она казнила графа был спрятан на бедре за специальным кожаным ремнем. В таких обычно носят ножи, но вамп прятала там кол. Почему-то ей постоянно казалось, что когда-нибудь он станет и ее палачом, но эта мысль скорее радовала, чем удручала. Вампиры бояться того, что может их убить и стараются держаться подальше от серебра или осины, но Марэне нравилось чувствовать холод на загривке от возможной смерти. Ведь мало-ли что может случиться. На нее нападут, вырвут из рук кол и вгонят ей же в грудь. Он не был обычным серебряным колом На дереве и серебре были выгравированы забытые знаки и руны. Того мира, который изначально породил первородных вампиров уже давно нет. Богиня, создавшая вампиров, то ли бежала, то ли погибла. В том мире были и другие Боги, которые и создали особые магические знаки, при попадание на тело вампира уничтожавшие саму суть его разрушительной магии. И, пусть медленно, но могущие убить окончательной смертью. Кол она спрятала еще у деревни, а вот рука за несколько минут затянуться не успела и глазам юноши предстала обожженная кисть, с уродливо изогнутыми пальцами.

— Миледи! — воскликнул он. — Вы ранены? На вас напали? Так вот почему вы одни, без сопровождающих! — и голос такой встревоженный, что рыжая невольно расплылась в широкой улыбке. На холодной и почерневшей душе как-то резко потеплело. Ах, эти благородные, романтичные глупцы! Если бы они не рождались хотя бы раз в столетие, то в мирах было бы куда скучнее, чем сейчас!

— Нет, милорд — она снова покачала головой. — Хотя в каком-то смысле на меня напали, но это не имеет решительно никакого значения. Так что не стоит портить занимательную беседу разговорами о ранах. О таком с благородными девушками не говорят.

— Но, как же…? — он рассеяно хлопал глазами и явно не мог понять, как женщина с такой изуродованной рукой может так уверенно и спокойно говорить. — Ведь вы ранены, я пойду, найду лекаря и вам окажут помощь!

Он уже хотел было вскочить, но Марэна остановила его жестом.

— Как вас зовут, милорд?

Юноша растерянно взглянул на нее, но подчинился.

— Адриан, миледи, Адриан Витэрн. Но какое это имеет значение, когда вы страдаете от боли? Нет, я решительно не понимаю вас! Возможно вы просто в бреду и не осознаете, что вам нужна помощь? Сейчас я найду лекаря и мы отправимся к графу. У него есть прекрасный знахарь он поможет, а скоро вы забудете про пережитое.

— Какой милый юноша! — совсем по-стариковски отметила рыжая и поразилась собственным словам. Она, конечно знала, что не рассуждает уже, как пятисотлетний вампир, но чтобы вот так, обрадоваться дурости мальчишки, словно она его прабабушка и увидела первые успехи правнука в разговоре с дамой. Это уже слишком! Нет, нужно срочно что-то менять. Возможно, война с вампирами этого мира и приструнение людей не такие уж и плохие мысли, как казалось. Она перестанет рассуждать с высоты прожитых эпох и немного помолодеет душой.

— Что? — не понял мужчина.

— Вы так мило печетесь о моим здоровье, словно это имеет хоть какой-то смысл конкретно для вас.

— Конечно, я не могу смотреть на то, как страдает леди. Такое просто не достойно мужчины.

— Уверены? Многие не согласились бы с вами.

— На мой взгляд, долг истинного человека и заключается в том, чтобы прийти на помощь тому, кто в этом нуждается. Ведь сила не означает разрушение, она же значит и созидание. Если мужчина достаточно силен, то он просто обязан помочь тому, кто в этом нуждается. Я молод и здоров — вы нуждаетесь в помощи, и я не могу ее вам не оказать. Таков мой долг.

— А женщины, милорд? — поинтересовалась Марэна.

— Что? — снова не понял молодой человек.

— Как вам кажется, женщины не должны оказывать помощь более слабым? Или это касается только мужчин?

— Я… — юноша замер, в его глазах промелькнуло непонимание. — Я никогда не думал об этом, миледи. Мне всегда казалось, что у женщины другая цель в жизни.

— Но, как же!? — деланно возмутилась Марэна, едва сдерживая смех. — Вы сказали, что обязанность сильного защищать слабого. А если женщина сильная, может ли она защитить кого-то?

Юноша задумался, чуть заломив левую бровь, отчего над переносицей у него появилась маленькая морщинка. Сейчас выражение его лица так походило на детскую непосредственность, что рыжая даже опешила.