Месть

Встреча с прорицательницей была назначена неделю назад, но та попросила Руби отложить визит. Руби не спрашивала о причине, поскольку к этому времени почти утратила интерес к этой затее, но утром, когда члены съемочной группы собирались ехать в аэропорт, за ней зашел какой-то мальчик. До рейса оставалось время, и Руби пошла с ним.

Последняя неделя оказалась весьма продуктивной, хотя Руби так и не удалось попасть на какое-нибудь полуночное ритуальное сборище ведьм и колдунов, и все упорно убеждали ее, что таких сборищ уже не бывает. Однако она выудила у полицейских несколько историй о жертвах самозваных колдунов, об уличных фокусниках и профессиональных игроках, промышляющих в барах. Этого было достаточно, чтобы у Куколки Кирсти волосы встали дыбом от страха. Собранный материал открывал большие возможности, и хотя Руби сама не верила и половине этих историй, милашка Кирсти перепугалась бы насмерть. Руби улыбнулась своим мыслям. Ей нравилась Кирстен, отчасти она ею даже восхищалась. Кирсти было непросто работать, чувствуя неприязнь и надменность многих членов съемочной группы, имевших за плечами опыт работы с полнометражными фильмами, но она, судя по всему, вполне успешно с этим справлялась. И все же, как понимала Руби, с неприятностями им еще придется столкнуться, но если Кирстен удастся отстоять свои принципы, у них может получиться великолепный фильм. Ей нравилась Кирстен еще и потому, что та ни на кого не давила, пользуясь своим положением, а работала не покладая рук, стараясь заслужить всеобщее уважение. Очень умный ход с ее стороны, думала Руби. Да, эта Куколка Кирсти неглупа, и пока она держится подальше от Лоренса, они могут ладить.

Руби прикрыла рот, чтобы подавить зевок. Эта девица-прорицательница слишком долго возилась с этим занюханным кокосом, пытаясь выудить из него информацию, Руби это начало утомлять. Она немного проголодалась, но решила, что узнать собственную судьбу важнее, чем поесть. Она обвела взглядом стены, запоминая страшные маски с пристальным взглядом красных глаз, высовывающимися языками и волчьими клыками.

Тошнотворно сладкий аромат фимиама витал в воздухе. Руби слышала монотонные, гипнотизирующие звуки свирели, видела тотемные столбы, мистические картины и жуткую коллекцию заговоренных кукол. В углу находились старые железные врата с ухмыляющимися черепами, насаженными на пики решетки. На алтаре горели несколько свечей и стояли статуэтки святых и богов, а между ними висели связки чеснока и мешочки с хмелем. Руби не отличалась религиозностью, но от вида раскрытой Библии, лежавшей на чем-то вроде рамы для сушки белья, ей стало не по себе. Не понравился ей и питон, лениво ползавший в стеклянном резервуаре.

Руби снова зевнула.

— Ах, извините, дорогая, — произнесла она, когда прорицательница вскинула на нее глаза. — Здесь жарковато, не так ли?

Девица взглянула на нее холодными прозрачными глазами. Когда Руби пришла сюда, девица выглядела совсем иначе и казалась довольной жизнью… Черт возьми, что за историю она вычитала в этом проклятом кокосе?

— У вас много неприятностей, — сказала прорицательница, грассируя.

— Расскажите подробнее, — попросила Руби.

— Чанго, бог войны, говорит мне о вас. Вы ведете трудную битву, он это понимает, но не одобряет того, что вы делаете.

— Неужели? — удивилась Руби. — Может, скажете старому Чанго, что если… — Увидев, что девица подняла руку, она замолчала.

— Обманывать нехорошо, — заметила девица. — Вы обманываете — и вас обманут…

Руби не возразила. Утверждение показалось ей слишком банальным — чтобы постичь эту истину, необязательно прибегать к услугам бога колдунов, потрясающего копьем. Она и сама это знала. Конечно, в свое время она обманула многих, но кто не делает этого?

— Обман принесет вам много горя, размолвку… Он причинит боль человеку, которого вы любите. — Девица подняла голову. — Эрзули, наша богиня любви, говорит, что вы ищете утешения для своего сердца. Я вижу младенца, — сказала она. — Легба, наш верховный бог, показывает мне младенца.

Одутловатые щеки Руби слегка побледнели.

— Та-ак, и что же это за младенец?

— Вы держите его на руках.

— Не вижу никакого младенца.

— Он у вас на руках, Легба показывает мне его. Он — в ваших воспоминаниях. Вы их лелеете, но вам следует освободиться от них. Легба говорит, что вы должны выбросить их из головы.

— Но у меня нет младенца, — сказала Руби.

Прорицательница взглянула на нее отсутствующим взглядом, и Руби поняла, что она не слышит ее.

— Вас окружают слова и люди, — вещала девица. — В вас сильно развито творческое начало. Вы обладаете большим талантом. Он повредит тем, кто связан с вами. Вот еще один младенец. Он неподвижен. С этим младенцем я вижу ребенка. Я вижу другие воспоминания… Они сосредоточены в альбоме.

Руби подумала об альбоме с фотографиями: в них была запечатлена вся радость ее молодости. Она промолчала.