Месть

— Ничего особенного, — улыбаясь, сказала Кирстен и отвела глаза. — Я сама во всем виновата. Это все из-за моей неуверенности в себе.

— А тут подвернулся добрый старина Пол и протянул тебе руку помощи. Ну что ж, спасибо, что он оказался рядом. Вы с ним в конце концов стали любовниками?

— Да, — кивнула Кирстен.

— Я так и знала! — воскликнула Элен, захлопав в ладоши. — Пол Фишер влюбился в тебя, как только вы познакомились, хотя странно, почему он тогда же не предпринял никаких шагов. Если кто и заслуживал, чтобы его как следует ублажали в постели, так это он.

— Хорошо, что он не слышит тебя. Он потратил столько времени, отучая меня благодарить мужчин так, как я привыкла это делать.

Элен поняла и придержала язык.

— Так, значит, у тебя тогда возникли проблемы? Ведь ты в ту пору была чуть ли не самой популярной женщиной на телевидении, по крайней мере самой молодой из тех, кто добился профессионального успеха. Одна за другой выходили твои шоу-программы, и, казалось, весь мир был у твоих ног, а оказывается, все это время тебя мучили тяжелые личные проблемы. Надеюсь, ты со всеми справилась?

— Справилась, — улыбнулась Кирстен.

— Уверена, что не без помощи Пола. Этот человек заслуживает, чтобы его причислили к лику святых. Наверное, тебе его очень не хватает? — тихо спросила она.

— Да. Но он, конечно, сказал бы мне, что жизнь не стоит на месте и она продолжается. Не думаю, правда, что мне будет легко и просто. Для начала надо отделаться от этого Дэрмота Кемпбела. Так ты с ним поговоришь?

— Конечно. Однако должна сказать тебе, Кирстен, что не очень надеюсь на успех. Особенно если за всем этим стоит Диллис Фишер. Она мощная женщина.

Элен задумалась, потом посмотрела на Кирстен:

— Я прочитала все, о чем писали газеты. Тебе не приходило в голову, что кто-то снабжает Кемпбела информацией? Многое из того, о чем он пишет, основано на фактах. Конечно, там масса вранья, но все же…

— Я подозревала это, — ответила Кирстен, — но не знаю, кто бы это мог делать. А ты?

Элен покачала головой.

— Ты, конечно, приобрела немало врагов, когда решила возродить мыльные оперы, добавь к этому тех, кого ты тогда уволила и кому перешла дорогу. Но ведь все это было много лет назад. Едва ли кто-то способен таить злобу столько лет. Но в нашем деле случается всякое, поэтому нельзя исключать и этого. Ты поддерживаешь связь с кем-нибудь из прежних знакомых?

Кирстен покачала головой.

— Ни с кем, кроме тебя.

Элен удивилась.

— Даже с Анитой Браун? Вы одно время были с ней в дружеских отношениях.

— Не в таких, как с тобой. Но и о ней я несколько лет ничего не слышала. А ты что-нибудь знаешь? Как она живет?

Элен пожала плечами.

— Не имею понятия. Ах, подожди, не она ли познакомилась с каким-то австралийским ковбоем и эмигрировала в Австралию?

— Не знаю. Последний раз я слышала о ней, когда она работала в театральной труппе в Манчестере. Но это было, наверное, лет семь назад.

— Гм-м. На твоем месте я бы была осторожнее с теми, кто постарается установить с тобой контакт.

— Видела ли ты более осторожного человека, чем я? — спросила Кирстен.

Элен рассмеялась.

— Пожалуй, не видела, — сказала она, утрируя мягкую картавость жителей Луизианы. — Но ведь всем известно, что ты часто ошибаешься.

— Да, я делала много ошибок, и одна из них — та, что я потеряла тебя из виду. Поэтому выкладывай, чем ты занималась все эти годы.

Элен, как и большинство актрис, не приходилось долго упрашивать, и она целый час рассказывала о себе, заставляя Кирстен от души смеяться.

— Но признаюсь, — сказала Элен, — теперь это не доставляет мне такого удовольствия, как в прежние времена. Черт возьми, чего у нас только не бывало! Помнишь, как один старик, руководитель драматической труппы, велел тебе уволить меня? Это меня-то! Звезду!

— Разве можно такое забыть? С твоей стороны было весьма рискованно ворваться в его кабинет и швырнуть в него чашку кофе. Тебе повезло, что не уволили.

— Ты меня спасла, — широко улыбнулась Элен.

— С трудом. Мне пришлось для этого подставить собственную шею.

— Собственную шею?

— Ну, ладно уж, не только шею, — призналась Кирстен, — Но тогда я только начинала работать и мало что могла предложить, кроме себя.

— Значит, ты согласилась переспать с ним, чтобы меня не отстранили от участия в сериале?

— Ты же знаешь. И не напоминай мне об этом… Все знали, что я прокладывала себе путь собственным телом.

— Да, но никто не отрицал, что ты очень хороший режиссер: А все остальное объяснялось твоими проблемами в прошлом, и Пол наверняка помог тебе разобраться во всем. Помнишь, как вы познакомились на вечеринке, которую устраивали на открытом воздухе? Ты всецело завладела его вниманием, хотя всем до смерти хотелось поговорить с этим великим человеком…

Кирстен грустно улыбнулась.

— Господи, разве можно это забыть. Такой важной персоной я не чувствовала себя никогда. Вот, мол, смотрите, перед вами двадцатипятилетний режиссер умирающей мыльной оперы…

— Которую ты с успехом возродила…

— Смотрите все, вот я стою и непринужденно болтаю с великим Полом Фишером так, словно знаю его всю жизнь. Боже, как давно это было!