Мессия очищает диск

И всю дорогу судья Бао размышлял: случайно ли нападение на него гулящих людишек и откуда так своевременно объявился преподобный бодисатва из тайной канцелярии всемогущего Чжан Во, монах-убийца с клеймом тигра и дракона на руках?!

Лань Даосин, к счастью, был дома. Не спрашивая, что произошло с судьёй (впрочем, об этом можно было догадаться, и не обладая сверхъестественными способностями), даос мигом заставил гостя раздеться догола и усадил в огромную лохань с подогретой водой. После чего быстро и умело обработал все обнаруженные на теле достойного сянъигуна повреждения, не обращая внимания на кряхтение и стоны своего подопечного, смазал разбитое лицо остро пахнущей мазью и сунул в руки разомлевшему Бао глиняную чашку с какой-то подозрительной мутноватой жидкостью.

Когда даос отошёл к большому чурбану, служившему магу столом, и взял оттуда кусок пчелиного воска, напоминающий по форме лошадиный череп, принявшись машинально сдавливать воск пальцами в разных местах, судью Бао поразила перемена, происшедшая с магом мгновенно и неотвратимо, будто удар молнии.

Лань Даосин стоял, не делая ничего особо примечательного, — невысокий, худой, даже, можно сказать, щуплый человек в драном полосатом халате, сандалиях с плетёными завязками и в неизменной железной шапке, похожей на рыбий хвост, но сквозь весь этот невзрачный облик явственно проступало нечто тёмное и страшное, как поднимающееся из прозрачных глубин морское чудовище.

— Они умрут, — тихо бросил даос, и пальцы его судорожно сжались, комкая череп из воска.

Судья Бао не спросил, о ком идёт речь. И так было понятно. Он даже не успел произнести ни слова, как вдруг гримаса нечеловеческой досады исказила лицо Железной Шапки.

Словно невидимые пальцы повторили с лицом даоса то же, что он сам мгновение назад сотворил с восковым черепом.

— Жаль! — почти выкрикнул маг. — Ах, как жаль, друг мой Бао!..

— Что жаль? — Судья так и не понял: спросил он это вслух или только подумал?

Но Лань Даосин ответил:

— Жаль, что они уже умерли. Преподобный Бань перестарался. Ну да ничего…

И на этот раз судья решил не интересоваться, что имеет в виду даос-чародей.

— А чем это ты поишь меня, о Мудрец Белых Облаков? — шутливо перевёл выездной следователь опасную беседу в иное русло.

— Соломоцвет двузубый, клей из оленьих рогов, — думая о своём, машинально ответил Железная Шапка, — ветви коричного дерева, щит черепахи, кардамон, пион светлый, пророщенные зёрна проса…

Тут он опомнился и замолчал, а судья Бао поспешил отхлебнуть из выданной ему чашки, хотя перечисленные компоненты не вызвали у него особого доверия.

Наконец Лань Даосин расслабился, бросил бесформенный кусок воска обратно на чурбан и, усевшись на циновку, приготовился терпеливо слушать.

— Для начала хочу попросить прощения, что в очередной раз обеспокоил тебя, святой Лань, — начал судья, прихлёбывая терпкую горячую настойку, оказавшуюся удивительно приятной на вкус. — Мало того, что всякий раз помогаешь ты мне, как, например, только что облегчил мои телесные страдания, — так я, недостойный, снова обращаюсь к тебе за содействием. И не за таким, которое ты уже оказал мне, а за другим, куда более существенным! Смею ли я надеяться…

— Надеяться — смеешь. Говори.

Реплика даоса прозвучала столь неожиданно, что судья на мгновение сбился, потеряв нить своих мыслей.

— Хорошо, уважаемый Лань, я ценю твоё время и потому постараюсь быть кратким, — проговорил он, быстро справившись с собственным замешательством. — Ты слышал о недавнем нападении на принца Чжоу и его охрану?

— Только глухой мог об этом не услышать, — проворчал даос. — Но всё это суета, не интересующая бедного отшельника. Особенно сейчас, когда в мирах Жёлтой пыли творятся куда более любопытные вещи…

— И тем не менее позволю себе обратить твоё внимание на некоторые особенности нападения. — Судья Бао был вежлив, но твёрд, и Лань Даосину пришлось выслушать краткую историю этого действительно удивительного дела в изложении судьи Бао.

И впрямь:

Я знаю —
Змеи впереди меня
И яростные тигры
Позади.
Дверь в ад уже открыта —
Заходи
И окунись
В неистовость огня.

Лань Даосин выслушал.

Подумал немного, ничего не сказал и налил гостю ещё полчашки своей настойки, от которой Бао действительно чувствовал себя значительно лучше — особенно сидя в лохани с медленно остывающей водой.

Выездной следователь истолковал намёк правильно, отхлебнул глоток и продолжил.

— А слышал ли ты, светоч Дао, о бесславно погибшей тигровой орхидее цзюйжэня Туна? — задал он в достаточной мере риторический вопрос, после чего снова принялся рассказывать.

Лань Даосин выслушал и это повествование. По его отрешённому лицу невозможно было выяснить, заинтересовало ли мага услышанное хоть в малейшей степени.

— Ну а теперь я позволю ещё немного испытать твоё терпение, святой Лань. И поведаю тебе, к каким выводам я пришёл, расследуя эти два преступления, которые на самом деле кажутся мне звеньями одной очень длинной цепи.