Мерзавец

— Матвей, они же первые на тебя напали. Почему мы уезжаем?

— Ну, во-первых, в мужском мире так дела не решаются. Менты – это крайний случай. А здесь ерунда.

— Ерунда?! — роется в сумочке, достает влажную салфетку, тянется ко мне и аккуратно промокает кровь. Шиплю, когда задевает рану. Анна одергивает руку, морщась вместе со мной.

— Все нормально, продолжай. Это не больно, — успокаиваю ее. — А, во-вторых, мне вот совсем не хочется закончить вечер в отделении полиции, и тебе, думаю, тоже. — Правосудие уже свершилось. Не делай так больше.

Вишня аккуратно прижимает салфетку к порезу.

— Почему ты так дышишь?! — взволновано спрашивает она. — Они задели что-то еще?

— Не они. Ребра потревожил.

— О боже, поехали в травмпункт, надо сделать рентген!

— Вишня моя, — ухмыляюсь. — Все нормально. Сейчас ты меня вылечишь дома, — подмигиваю ей.

— Матвей! Не смешно. Я так испугалась за тебя, — всхлипывает. Такая трогательная сейчас.

— Ну что ты, Нюта, не нужно со мной ничего бояться, — опускаю руку на ее коленку, поглаживаю, сжимаю. — Но мне приятно, что ты переживаешь за меня.

— Матвей, ты не туда свернул, мой квартал направо.

— Приглашаешь? — играю бровями.

— Куда я денусь, тебя нужно вылечить, — уже улыбается.

— Хороший план.

К ней так к ней. Пока не спорю. Главное – остаться наедине.

Паркую тачку напротив ее подъезда. Выходим из машины, на часах полночь, и у нас впереди вся ночь. Мне сейчас не помешают ни смещенные ребра, ни порез на скуле, я возбуждён до предела, эта потасовка подогрела меня еще больше. Срочно нужен выплеск тестостерона.

Молча поднимаемся на второй этаж, Вишня открывает дверь, пропускаю ее вперёд, и сам запираюсь.

— Проходи в ванную, — указывает мне направление. — Рубашка в крови, — хмурится. Реально переживает. — Сними ее, может, удастся отстирать.

Ооо, конечно, я сниму рубашку. И тебя скоро раздену.

Послушно киваю, иду в ванную. Скидываю рубашку, рассматривая фейс в зеркало. Порез неглубокий. Останется маленький шрам, но мне плевать. Кровь запеклась на шее. Включаю холодную воду, смываю кровь, умываю лицо, чтобы немного остыть, но не особо помогает. Я настолько заведён, что все напрасно. Глубоко вдыхаю, поднимая грудную клетку – терпимо, вроде ребра встали на место. Ноет немного, но я почти не чувствую.

Вижу в зеркало, как Анна заходит в ванную с аптечкой в руках. На секунды застывает на пороге, впиваясь взглядом в мое тело. Специально играю мышцами, позволяя рассмотреть ей рельеф. Вишенка сглатывает. Да, я ей нравлюсь. Это все твое, моя сладкая, бери, насилуй, используй, я не против.

— Повернись, — серьезно произносит она, отводя взгляд. Ну что ты такая неискушенная? Развращать ее еще и развращать. И я этим скоро займусь, уже пошел обратный отсчет. — Сядь! — командует, ставя аптечку на край раковины. Сажусь, мои глаза оказываются на уровне ее груди. Ммм. Хочу. Пялюсь, не стесняясь, пока Вишня что-то ищет в аптечке. — Смотри на меня! — такая строгая. Меня вставляет. Поднимаю голову, заглядывая в красивые глаза. — Сейчас может быть немного больно, — предупреждает она, поливая мой порез из бутылочки. Не больно, или я ничего не чувствую, кроме возбуждения. — Вот так. Заклеим пластырем.

— Доктор, пропишите мне секс. Жизненно необходимо, не дайте подохнуть, — хриплю, пока она накладывает пластырь. Провожу пальцем по ложбинке между грудей.

— Много хотите, пациент, секс вам противопоказан. С твоими-то ребрами. А если серьёзно, давай все-таки сделаем рентген?

Моя ты заботливая.

Забираю у Анны пластырь, кидаю его в раковину, резко встаю, обхватывая талию Нюты.

— Какой нафиг рентген, Вишня? Меня сейчас разорвет от возбуждения. Скажи «да»! — требую. Тело сводит от животного желания присвоить.

— Да, — выдыхает она, сдаваясь.

Да!

И все, отпускаю себя.

Теперь мне можно все. Пока окончательно не снесло крышу от вседозволенности, хватаю мою девочку за руку и веду в комнату. Не вижу обстановки вообще. Только мою Вишню. Не дохожу до дивана, разворачиваю Анну спиной и вжимаю в стену. Расстегиваю молнию на платье, нетерпеливо стягиваю его с красивых плеч и под взволнованный всхлип дергаю платье ниже, вынуждая упасть его к нашим ногам.

Вау!

Она все-таки в чулках с кружевной резинкой.

— Кто-то готовился к этой ночи? Моя плохая Вишенка, — слегка шлепаю ее по попе. Анна вскрикивает и сдавленно стонет, запрокидывая голову мне на плечо.

Жадно целую в нежную шею, с рыком прикусываю кожу, одновременно расстегивая бюстгальтер и срывая его к чёртовой матери.

— Может, — глотает воздух Вишня, — дойдем до дивана? — хрипло усмехается.

— Диван – это скучно и банально, моя Вишня. Руки на стену! — в голосе только приказы. Сладкой ванильной прелюдии сегодня у нас было предостаточно.

Послушная Вишенка упирается ладошками в стену и сексуально прогибается, вжимаясь попой мне в пах, шумно выдыхает, понимая, насколько я твёрдый. Да. Ей тоже очень хочется. Нетерпеливо ласкаю пальцами ее спину, поясницу, бедра, изучаю шикарное тело, запоминая родинки на плечах и лопатках.