Мертвый ноль

До сих пор я считал, что певчие пирожки – гениальное изобретение и лучшее украшение моего любимого трактира «Свет Саллари», где и без них все вполне неплохо. В смысле, изумительно хорошо. Но теперь мое мнение насчет пирожков претерпело кардинальные изменения. И, боюсь, не только мое. Хозяева «Света Саллари» – люди исключительно гостеприимные и приветливые, вот и сейчас взирали на принцессу и пирожок с неподдельным умилением. Но плохо скрываемая печаль на лице хозяйки трактира подсказывала мне, что следующую партию певчих пирожков здесь теперь испекут нескоро. Ну или хотя бы всерьез продумают их новый репертуар. Потому что ария королевы Вельдхут, будем честны, хороша только при условии, что звучит очень недолго. Например, секунд пять. До сих пор она в этих стенах дольше и не звучала, потом певчий пирожок отправлялся в рот голодного клиента, где благополучно умолкал. Мы, жители столицы Соединенного Королевства, люди простые, и нравы у нас суровые: если ты пирожок, значит, будешь съеден, как бы сладко ни пел. Но шиншийской принцессе поющая еда была в диковинку.

– Он же поет для меня, старается, – растерянно объясняла она. – Как я могу его кусать?

– Вот так! – объяснял я, отправляя в рот очередное меццо-сопрано. – Ам, и все.

– Ну, ты-то злодей, – резонно возражала принцесса. – Тебе любое вероломное надругательство совершить легко!

Грандиозный педагогический провал.

Я давно не заходил в «Свет Саллари», хотя они мои ближайшие соседи, буквально за углом, и когда-то я проводил здесь чуть ли не все свободное время, потому что люблю хозяев этого трактира даже больше, чем приготовленную ими еду, которая, впрочем, тоже совершенно меня устраивает. Особенно та, которая молчит. Но моя любовь к разнообразию всегда оказывается сильнее привязанностей – даже моей глубочайшей привязанности к тумтам из незнакомой не-козы[21].

Однако сегодня я решил, что после всех потрясений принцессе не помешает уютная домашняя атмосфера «Света Саллари». В принципе угадал: пирожки, распевающие оперные арии, произвели на мою подопечную столь сильное впечатление, что лишившая ее душевного равновесия встреча с бессмертным кейифайем сразу благополучно отошла на задний план.

Ну и я, чего греха таить, был рад снова оказаться за большим круглым столом среди любимых соседей, благо к нашему появлению все остальные посетители давным-давно разошлись. Приходить в трактир к самому закрытию – прекрасная стратегия, при условии, что ты там – любимый клиент, поэтому дверь перед твоим носом не захлопнут, а, напротив, наперегонки помчатся на кухню разогревать для тебя остатки фирменного супа и ставить в духовку новую партию пирожков.

– Все-таки удивительно невезучий я человек, – сказал я сидевшей рядом со мной хозяйке трактира. – Умудрился прийти в тот уникальный момент, когда здесь нет сэра Кофы. Дня четыре уже, пожалуй, его не видел. И очень надеялся тут застать.

Леди Лари развела руками:

– Будете смеяться, сэр Макс, я его даже дольше не видела.

– Как такое может быть? – простодушно спросил я и тут же сообразил, что получилось довольно бестактно. Мало ли, что там между ними произошло.

– Слишком много работы, – ответила леди Лари. – Кофа говорит, с момента введения новых поправок к Кодексу такого бедлама в городе не было. С другой стороны, чего я объясняю? Кому об этом и знать, если не вам.

– Нннууу, вообще-то на самом деле, конечно, Магистры знают что в этом грешном городе творится… – растерянно промычал я, не желая подводить Кофу.

Хотя на самом деле ничего особенного сейчас вроде бы не творилось. Даже подружки моей принцессы с момента приезда успели устроить не больше дюжины драк, да обчистить две ювелирные и четыре кондитерские лавки; впрочем, их хозяева, как и все остальные столичные торговцы были заранее проинструктированы, поэтому спокойно пережили налеты и отлично на них заработали, выставив шиншийскому халифу грандиозные счета.

С другой стороны, я мог быть просто не в курсе. В Ехо часто случаются происшествия, в которые меня совершенно бессмысленно посвящать.

– …просто все, что сейчас творится в столице, совершенно не по моей части, – бодро завершил я. – Все работают, а я бездельничаю. Поэтому упустил из виду, что у Кофы сейчас главная радость – поспать два часа в сутки лежа, а не десять минут на бегу.

– Ну да, – согласилась леди Лари и улыбнулась своей обычной ласковой беззаботной улыбкой. Но глаза остались печальными. И до меня наконец-то дошло: это вовсе не потому, что ее достал певчий пирожок, все еще торжественно завывающий: «Я открою вам тайну и уйду, сияя, в доспехах!» Дело, к сожалению, не в пирожке.

* * *

«Можно к тебе приехать прямо сейчас?»

В целом я именно тот человек, которому можно задавать подобные вопросы после полуночи. Собственно, именно после полуночи и следует их задавать, больше шансов получить ответ: «Конечно, давай».