Мертвец в подарок

Женщина перевела потемневший от чувств взгляд на фотографию, вокруг ее рта пролегли глубокие складки — признак горя.

— На этот раз все будет по-другому, Егорушка, — прошептала она. — Все будет правильно. Говорят, их Бог любит троицу. Нам повезет.

Элла интуитивно почувствовала приближение Катерины. Девушка направлялась к ним, аккуратно неся две чашки. Исполнительная девочка.

Она не стала говорить Виоле, что даже если третья попытка окажется провальной, она все равно станет последней. Просто потому, что заряда артефакта хватает только на три попытки.

Перед тем, как натянуть привычную вежливую маску, Элла судорожно сжала пальцы подруги, а потом отпустила ее руку и расправила плечи.

У нее остались лишь вера и слабая, призрачная надежда, что на этот раз судьба-злодейка будет благосклонней…

В течение получаса мне удалось выбраться из ресторана, сославшись на головную боль. Необыкновенно, но факт: мама удерживать возле себя не стала, лишь махнула рукой. Элла же клюнула поцелуем в щеку на прощанье.

Я прекрасно знала, что таращиться на поминках нехорошо, но ничего не могла поделать с врожденным любопытством. Гости тихо переговаривались, иногда кидали на меня ответные заинтересованные взгляды, даже веселились, если короткие смешки в кулак можно было назвать весельем. Да и Элла никак не выглядела убитой горем. Печальной я еще могла ее назвать, но безутешной, как описывала мама, нет.

Ресторан находился за городом. Вечер был приятным, наполненным осенней прохладой, и я решила пройтись через аллею, попросив таксиста подъехать к развилке шоссе. Таким образом, у меня оказалось почти десять минут в запасе, чтобы успеть насладиться свежим воздухом прежде, чем усядусь в авто и вернусь домой.

Ветер тихо шелестел облетевшими листьями. Вечнозеленые стройные кроны сосен колыхались с ним в такт, если отпустить фантазию на волю, то можно было поверить, что деревья по обе стороны дороги склонялись в немом поклоне. Аромат хвои прекрасно снимал напряжение, которого я успела нахвататься за этот неприятный, сложный день. Ощущение было такое, словно кто-то невидимый нежно массировал мне виски, волшебным образом прогоняя плохие мысли.

Странный подарок Эллы тревожил, я должна была отказаться и обязательно вернуть его хозяйке. Что-то в этом всем было неправильным, таким, что заставляло меня хмуриться. Но в то же время пуля приятно холодила кожу и казалась чем-то знакомым, родным и естественным. Я никак не могла заставить себя перестать касаться подвески пальцами.

— С-с*ка! — зашипел уже знакомый мне женский голос.

Не успела обернуться, как полетела на землю от крепкого толчка в спину. Да что же она вечно толкается?!

— Ненавижу тебя! Не отдам его, слышишь?! С-с*ка!

Острая боль прострелила затылок. Я схватилась за голову. Горячая кровь сочилась сквозь пальцы. Сумерки мгновенно преобразились в непроглядную темноту. Женщина еще надрывалась ругательствами, но я плохо ее слышала, точно между нами натягивали крепкую звукоизоляционную сеть. А потом мир оглох…

Утро никогда не являлось моим любимым временем суток. За пробуждением всегда следовал неизменный путь на работу.

Возможно, для кого-то каждый раз утро превращалось в день, полный приятных свершений, меня же ожидало однообразие: неудачное общение со студентами, завал с документацией и откровенное пренебрежение от коллег.

Проснувшись, первым делом я отмахнулась от писклявого будильника, засунув тот под подушку, а потом только осознала, что сегодня на работу идти не надо. Отпуск ведь! Как по мановению волшебной палочки утро для меня стало на порядок добрее.

Если настроение более-менее удалось привести в порядок, то с отвратительной, головной болью стопроцентная арабика не справилась. Кое-как расчесав вечно торчащие во все стороны волосы, я нащупала на затылке приличную, пульсирующую болью шишку. И с удивлением поняла, что совершенно не помню, как именно ее получила. То ли ударилась об угол одного из шкафчиков на работе, то ли еще где…

Никаких особых планов на этот отпуск у меня не было. Заработной платы еле хватало, чтобы свести концы с концами, так что поехать на море позволить себе не могла. Но отдохнуть на природе — запросто!

Наспех позавтракав, я приготовила в дорогу несколько наливных яблок, бутылочку воды, покрывало, салфетки, аптечку, любимую книгу Оскара Уайльда и оделась. Для прогулки выбрала удобный изумрудный ситцевый сарафан и балетки. Насыщенный зеленый цвет оттенял вынужденную бледность моей кожи, но не придавал ей болезненный вид. Волосы заплетать не стала, оставила распущенными. Недавно остриженные до линии плеч они не мешали, ходить с неубранными в тугой узел волосами оказалось удобно. Правда, позволяла это удовольствие я себе только в свободное от работы время.

Забрав с балкона старенький велосипед, я пристроила в корзинку на щитке переднего колеса нехитрую поклажу и выбралась из квартиры.