Мертвец в подарок

На пороге комнаты застыла миниатюрная брюнетка такой красоты, что даже мне сперло дыхание. Держалась девушка довольно свободно и непринужденно. Длинные, очень темные волосы, что от бликов света казались цвета красного дерева, были собраны в аккуратный пучок. Скромное черное платье смотрелось на ней не хуже брендовой вещицы. Напяль на брюнетку простой, грубый мешок и он не смог бы скрыть ее очарования.

— К твоему, Ада, всегда, — улыбнулся Егор. — Наша гостья просто обязана попробовать твои маленькие шедевры.

Девушка зарделась и сильнее сжала закрытый поднос.

— Я говорил тебе о Кате.

— Да.

И это несносная женщина? С ума он сошел, что ли?

— Все было очень вкусно, — поспешно заговорила я. — Вы просто мастер.

— Спасибо, — ледяным тоном отозвалась Ада.

Она поспешно подошла к столу. Под серебристой крышечкой оказались воздушные пирожные с розовой кремовой шапкой и набор чистых блюдечек.

Собрав и поставив грязную посуду на край стола, Ада быстро расставила блюдечка, выпрямившись.

— Сейчас чай будет готов.

Проследив за тем, как Илларион чисто механически продолжал тереть мою руку салфеткой, остатки салата давно очистил уже, ее карие глаза распахнулись в удивлении. А потом неприязненно прищурились.

Чем дольше я на нее смотрела, тем отчетливее понимала, что именно ради таких лиц женщины ложатся под нож хирурга.

Ученый в свою очередь одеревенел. Выпрямил спину. Ощутимо напрягся. Сосредоточенным взглядом провожал каждое движение девушки. А когда Ада вышла из столовой, видимо, отправившись за обещанным чаем, с такой силой стиснул мои пальцы, что я чуть не вскрикнула от боли.

Ученый приоткрыл рот, словно собирался сказать мне что-то важное, но в последний момент передумал, увидев вернувшуюся Аду. Черты его лица вновь заострились, а все тело напряглось.

Девушка расставила фарфоровые чашки, аккуратно и довольно ловко разлила в них чай. Воздух быстро наполнился пряными ароматами мяты и мелиссы.

Ада обошла стол, поставила передо мной чашку, когда же наклонилась возле Иллариона, чтобы поухаживать за ним, то ненароком задела грудью его плечо. Ученый зашипел и так резко дернулся, что стол дрогнул. Ада тут же испуганно отдернула руку, перевернув чашку. Кипяток выплеснулся на скатерть и залил джинсы Иллариона.

Мужчина взвыл.

Я осмотрительно отодвинулась.

— Прости, — вскрикнула девушка, хватая салфетки. — Я сейчас все исправлю!

Пока Илларион пытался поймать ее руки, извиваясь, как вьюн на раскаленной сковороде, Ада старательно вытирала его бедра.

Глаза ученого вновь сверкали алыми вспышками, а волосы топорщились вокруг маленьких отростков, что продолжали расти. Рога! У него действительно рога!

— Это получилось случайно, — оправдывалась она. — Я сейчас налью тебе новый. Хочешь, даже душицу заварю? Знаю — ты любишь.

— Нет! — просипел мужчина. — Не надо!

Ада закусила нижнюю губу.

— Но…

— Да, уйди ты, женщина! — взвыл Илларион, наконец, перехватывая ее запястья, и отодвигаясь. — От тебя только хуже! Вечно ты все портишь!

Брюнетка вздрогнула, ее глаза заблестели от непролитых слез. Ученый выругался, стремительно поднялся, опрокинув стул, и опрометью выскочил из столовой.

Ада сжала кулаки. Ее нижняя губа и подбородок дрожали. Побледневшее лицо всего на миг искривила болезненная гримаса. Через несколько мгновений она вновь выглядела безупречно безучастной, словно спрятала все чувства глубоко внутрь, подальше от посторонних глаз.

— Ада, — начал было Егор.

— Нет! — резко дернула головой девушка. — Не надо.

Но Егор предпринял еще одну попытку:

— Я не думаю, что Илларион имел в виду именно то, что сказал.

Было заметно, что девушка изо всех сил боролась за контроль над эмоциями, ее глаза увлажнились, но слезы так и не пролились.

— Ты же знаешь, он просто вспыльчивый, — продолжал уговоры мужчина.

— Хватит.

— Он сейчас остынет и еще извиняться придет, ты же знаешь.

— Не придет. — Ада резко взмахнула рукой, прерывая его на полуслове. — Тебе, как никому другому, пора бы уже знать, Илларион не тот, кто говорит, не подумав.

Егор замешкался.

Девушка не стала дожидаться пока он отыщет ответ и ушла.

От разыгравшейся сцены мне стало откровенно не по себе.

Из-за вина думалось с трудом. Единственное, что я четко осознала — в этом доме у каждого есть собственные скелеты в шкафу.

Аппетит пропал. Даже воздушные пирожные и ароматный чай больше не соблазняли. Егор хмурился, сцепив пальцы в замок. И только Настя не прониклась всеобщей унылой атмосферой, она с легкой улыбкой смаковала десерт, запивая чаем. Такое поведение рыжей натолкнуло меня на мысль, что подобные сцены между Илларионом и Адой — не редкость.

— Пойдем. Покажу тебе твою комнату, — Егор отодвинул мой стул и помог подняться.

— А как же я? — тут же вскрикнула Настя. — Ты же мне обещал, что…

— Иди к себе, я потом поднимусь.

Рыжая задохнулась от возмущения.

Егор нежно поддерживал меня за талию, прижав к своему боку и приняв мой вес на себя. Приходилось лишь изредка шевелить ногами, чтобы делать видимость шага. На самом деле ступни почти не касались пола.

— Но у меня нет здесь комнаты, — нахмурилась, наконец, поняв, что именно он сказал.