Мертвее не бывает

— Лекси? — Сзади меня стояла Кейси, закутанная в халат и с теплыми тапочками на ногах. — Что ты тут делаешь? Почему не остановилась, когда я тебя позвала?

Я открыла рот, чтобы спросить, что она тут делает (все-таки лучшая защита — нападение), но Кейси закатила глаза и перебила меня:

— Иду за тобой. А теперь отвечай.

— Я просто… — Я опустила взгляд на тротуар.

А потом посмотрела на свою одежду. На мне были фланелевые пижамные штаны, подаренные на Рождество, и футболка с длинными рукавами. Никакого фиолетового платья.

Неужели это был всего лишь сон?

Если бы Кейси видела платье, она бы про него что-нибудь сказала.

— Я просто… ходила во сне, судя по всему. Так странно! Спасибо, что разбудила.

— Ну, я бы не дала тебе сбежать из дома посреди ночи. — Тут она запнулась, вдруг осознав, что не стоило шутить про девочек, сбегающих из дома посреди ночи, — Лекси… неужели… ты бы пошла дальше? Как Кендра и…

Она не произнесла имя Эшлин. И я ее понимала. Я сама не хотела его слышать.

— Нет, — ответила я. — Конечно же, нет.

Я потихоньку выходила из оцепенения и начинала чувствовать, как меня охватывает холод. Он проникал сквозь кожу моих ступней и растекался вверх по ногам.

Кейси проводила меня до моей спальни и только потом пошла в свою комнату. Казалось, она скорее встанет в коридоре и будет, как часовой, охранять мою дверь, чем ляжет обратно в кровать.

— Все будет хорошо, — сказала я. — Иди поспи.

Закрыв дверь, я обвела комнату взглядом.

Никаких роз, никаких фиолетовых платьев. Одеяло, лежавшее на моей кровати, было смято, и, залезая под него, я пыталась убедить себя, что это был всего лишь кошмар. Как мне могли не сниться кошмары после всего, что случилось за последнюю неделю? Конечно, это не могло происходить по-настоящему.

Я говорила себе эти слова. Повторяла их снова и снова, как бесконечную мантру, пока не заснула.

Но я так и не смогла в них поверить. Ни ночью, ни на следующее утро, когда, проснувшись, я обнаружила крошечное пятнышко крови на подушке и ранку на большом пальце левой руки. Такую ранку, которая осталась бы, если бы я укололась шипом.

Нет, я не собиралась себя обманывать. Я знала наверняка, что это был не просто кошмар.

За мной что-то приходило.

Следующим утром я сидела на уроке английского и пыталась написать сочинение по «Гроздьям гнева», хотя книгу не читала. В классе было идеально тихо.

— Ходила во сне? Ха. Как бы не так. У меня только с третьей попытки получилось тебя разбудить.

Она сидела на учительском столе. Сам учитель читал, прислонившись к спинке стула. Ему повезло, потому что если бы он наклонился вперед, то смотрел бы на класс как раз сквозь ее задницу.

— Так что это была за ночная прогулочка? — спросила она. — Или опять на меня свалишь? Ты же это делаешь каждый раз, когда у тебя что-то идет наперекосяк!

Я поджала губы, чтобы не забыться и не ответить ей. Ребята в школе и так уже подозревали меня в убийстве Лидии. Еще не хватало, чтобы они узнали, что мы с ней регулярно беседуем.

— Должна признаться, шоу было впечатляющее.

Я вопросительно посмотрела на нее и жестом поманила к себе. Парень за соседней партой заметил мое движение, поэтому я притворилась, что разминаю пальцы.

18

Лидия подошла к моей парте. Я перелистнула тетрадь на одну из страниц ближе к концу и написала: Что ты видела?

— Ты проснулась, выпрыгнула из кровати, покрутилась по комнате, а потом вышла из дома, глядя себе под ноги.

Я подняла руку.

— Можно, пожалуйста, взять разрешение на выход из класса?

Учитель кивнул.

И Не утруждай себя, — сказала Лидия. — Я уже ухожу.

И она исчезла.

Я бы никогда не подумала, что сделаю это, проживи я хоть миллион лет.

Но тем не менее весь остаток дня я ждала, чтобы Лидия пришла и снова начала меня доставать.

Когда закончились уроки, мы с Марли встретились в редакции, чтобы просмотреть портреты ребят из школьного совета. Мы сократили количество вариантов до одной-двух фотографий на человека, но не могли сойтись на том, какие из снимков самые лучшие, поэтому решили предоставить выбор Эллиот.

Я подошла к ее столу и отдала распечатки. Она смотрела на каждую фотографию не дольше секунды и без колебаний отобрала нужное количество снимков.

— Как ты это делаешь? — спросила я.

Она наклонила голову набок.

— Делаю что?

— Как ты так быстро принимаешь решения?

— А, ты об этом? В девяноста процентах случаев прислушиваюсь к своему внутреннему чутью.

— И внутреннее чутье тебя обычно не подводит?

Она улыбнулась мне, как будто мой вопрос ее рассмешил.

— Мое чутье безупречно. Все неприятности происходят со мной в оставшихся десяти процентах случаев.

Я попыталась вспомнить, когда в последний раз доверяла себе, принимая важное решение, вместо того чтобы мучительно его обдумывать.

— Не знаю, есть ли у меня такое.

— У тебя отличное чутье. — Эллиот положила на стол текстовыделитель и ткнула пальцем себе в живот — чуть ниже логотипа ЙЕЛЬ, который украшал ее очередную толстовку. — Так говорит мое чутье.

Я вздохнула.

Она впилась в меня взглядом, немножко наклонившись вперед. Мне захотелось сделать шаг назад, но я удержалась и не сдала позиций.