Мертвая зона<br />(Повести)

Мысленно Алексей прикидывал, так ли поступал бы он сам, как поступал сейчас подполковник Аверьянов? Есть ли у него свой собственный план задержания? Может ли он быстро и без потерь схватить преступников?.. Ответы получались неутешительные.

Взглянув на майора Ковешникова, сидевшего рядом с ним, Алексей отметил про себя, что тот напряженно смотрит в затылок водителю, напряженно что-то обдумывая. Казалось, майор все внимание сосредоточил на том, как шофер виртуозно вертит баранку то в одну, то в другую сторону, почти вслепую удерживая на курсе машину.

Наконец спуск кончился и под колесами захрустел ноздреватый ледяной припай. Все трое выскочили из вездехода, задохнулись от ветра. Струи снега здесь летели навстречу почти вдоль отвесной стены обрыва. Сверху, как пена водопада, сыпалась снежная пыль. Сквозь метель смутно, белесым пятном, просматривался в километре от берега остров.

Воронцов отлично, видел, что не открытое ледяное поле и не остров занимали сейчас Ковешникова, несмотря на то что именно туда уже примчался какой-то непонятный импульс. Главная встреча должна была произойти здесь, под обрывом, причем очень скоро.

Пройдя два десятка шагов, встретились с возникшим прямо из снега капитаном Гребенюком.

Алексей едва узнал в белой фигуре своего начальника заставы, по его жесткому, с впалыми щеками лицу понял — случилось нечто неожиданное.

Петр Карпович по прямоте души не умел скрывать свои чувства, и сейчас на его худом, багровом от ветра лице отражались весьма сложные переживания. Петр Карпович был вроде в чем-то виноват, и в то же время его маленькие, близко посаженные глаза смотрели из-под заиндевелых бровей с явным удовлетворением. Заметил это и подполковник Аверьянов.

— Чего обрадовался? — спросил он.

Гребенюк, как это обычно делал в присутствии Аверьянова, вскинул к шапке кисть руки, сложив ее коробочкой, слегка ссутулившись и подогнув ноги, чтобы не казаться таким высоким, несколько виноватым тоном доложил:

— Товарищ подполковник, у четвертой ниши задержан нарушитель государственной границы. Судя по виду — Аббас-Кули.

— Как — задержан? Я же приказал до времени его не трогать! — Аверьянов оглянулся на майора Ковешникова. Тот что-то все обдумывал, прислушиваясь к завываниям ветра: вот-вот должен был появиться нарушитель.

Буран, как нарочно, в это время с воем и свистом ударил таким снежным зарядом, что в пяти шагах ничего не стало видно. Кроме воя ветра, Воронцов не слышал ничего. С тревогой прислушивались к этому свисту и вою и остальные. Пока что не было и признаков надвигающейся развязки.

— Ну так объясни, почему задержал, — стараясь оставаться спокойным, спросил подполковник.

— А что мне было делать? — возразил Гребенюк. — Подошел этот Аббас-Кули к четвертой нише, достал из-под полушубка автомат и гранаты и начал огневую точку ладить. Из этой ниши с обвалившимся входом хороший стрелок может целую роту положить, пока его оттуда снарядом не выковырнешь.

— Откуда у него взялось оружие?! — воскликнул подполковник.

— Вот и я ума не приложу. «Механик Семен» довел его до нашего участка вроде бы без багажа. Оно, товарищ подполковник, как-то надежнее, когда нарушитель уже связан и под охраной сидит.

— Ты-то как догадался, что его в четвертой нише будешь брать? Да и взяли без выстрела?

— Это точно, — не без удовлетворения подтвердил Гребенюк. — Выстрелить не дали. А догадался по науке Якова Григорьевича. Подумал за Аббаса-Кули, где ему удобнее всего встречать своего «хозяина», и решил: не иначе как в четвертой нише: там и кампей у входа наворочено, укрытие в случае обстрела — лучше не придумаешь, и расщелина до самого верха обрыва подходит почти к самой дороге… Прикинул я так и замаскировал на карнизе, что над нишей, двух хлопцев покрепче да со стороны моря наряд и Веденеева с Рексом поставил, ну и сам возле ниши в засидку сховался. Только подошел к нише Аббас-Кули, начал свой арсенал выкладывать, мы на него со всех сторон и посыпались: кто сверху, а кто с боков — пикнуть не успел. За отличные действия нарядов при задержании вооруженного нарушителя государственной границы ходатайствую о поощрении, товарищ подполковник, — закончил объяснения Гребенюк.

— Поощрение будет. На разборе операции, — неоднозначно ответил Аверьянов. — А сейчас быстро к задержанному. Проверим только, что там видит на экране локатора Фомичев.

Подполковник вызвал по радио майора, тот немедленно ответил:

— Докладывает Шестнадцатый. Восьмой импульс вошел в мертвую зону, больше его не вижу. Группа лейтенанта Друзя в полутора кабельтовых от берега блокирует район четвертой ниши со стороны моря.

— Понял вас, — ответил подполковник. — Нарядами правого фланга перекройте дорогу.

— Есть! — послышалось в телефонной трубке.

И тут Воронцова осенило: нарушитель идет против ветра, значит, боится розыскных собак… В группе Друзя собаки нет, но об этом нарушитель не знает. А Веденеев с Рексом где-то здесь. В такую метель собака едва ли возьмет след. И все же…

Пока Воронцов размышлял, Гребенюк жестом предложил пройти вдоль отвесной скалы. Офицеры гуськом двинулись за ним.