Мертвая зона<br />(Повести)

— Что ж не стрелял-то, лейтенант? — с беспокойством осматривая и ощупывая Воронцова, сказал Журба. — И в самом деле быстр на расправу. Только рискуешь зря.

— Стрелял бы — мог убить, а с ним еще разговаривать надо, — превозмогая боль и головокружение, ответил Алексей. Не думал он, что так ловко будет защищаться, казалось бы, неповоротливый Абзал.

— Может, здесь останешься, пока придешь в себя? — спросил Журба.

— Уже пришел в себя, товарищ подполковник, — скрывая боль, ответил Воронцов. — Наверное, время ехать.

— Ехать надо, — подтвердил Ковешников. — И как можно скорее. Любое промедление для нарушителя — гибель, для нас — провал. Раз уж у него был пособник, который отводил удар на себя, значит, билет он ему брал на ближайший рейс.

— Брать придется у трапа самолета, а это опасно для пассажиров… Лейтенант Дорофеев, возглавите группу захвата, — сказал Журба молодому начальнику заставы, — с вами Гуляев и Семин. Мы с майором Ковешниковым и лейтенантом Воронцовым страхуем…

— Кого брать будем, товарищ подполковник? — неуверенно спросил Дорофеев.

— Нарушителя, у которого рука оцарапана веткой шиповника, — ответил за Журбу Ковешников.

— А если он будет в перчатках? — спросил Воронцов.

— Какие летом перчатки? Держись рядом со мной, в драку не лезь, будешь подстраховывать меня с подполковником.

Ковешников и Журба вместе с Воронцовым, переодетые в комбинезоны технического персонала, «следили» за наполнением заправочной автоцистерны в каких-нибудь ста метрах от самолета, под плоскостями которого и у шасси копошились технари в комбинезонах.

От здания аэропорта двинулись пассажиры в сопровождении дежурной. Сколько ни вглядывался Алексей, не мог даже предположить, кого они будут «брать».

— Так кто же, товарищ майор? — не удержался он от вопроса.

— А вон он идет, наш гусь лапчатый, — вполголоса сказал Ковешников.

— Где?

— Не смотри долго, займись шлангом. Задерживать будем типа в темных очках, бежевом пальто и шляпе, что несет чемодан, ведет под руку женщину в малиновом плаще. Женщина ведет за руку ребенка.

— Девочку лет пяти?

— Да.

— Но ведь…

— Не ведь, а слушай, что тебе говорят. Этот кулаками драться не будет, наверняка и пистолет и гранаты при нем. Так что рот не разевай!

Никогда бы не подумал Воронцов, что в респектабельном отце семейства можно распознать именно того нарушителя, за которым они столько часов гнались по горам.

— Вы уверены, что это он?

— А кто его знает. Пока что я его только спиной чую. Подъедем ближе, скажу, он или не он.

«Славная спина у майора Ковешникова», — подумал Воронцов, но вслух высказывать свои сомнения поостерегся.

Ковешников поднялся на подножку бензовоза, скомандовал водителю: «Поехали». Тот направил машину к самолету. Проезжая мимо Семина и Гуляева, Ковешников спрыгнул с подножки, что-то им сказал. Оба, как пришитые, двинулись за майором.

Майор рассчитал точно: как раз в это время импозантный «отец семейства» протягивал билеты стоявшей у подножия трапа дежурной. Глаза ее с подошедшим сбоку Ковешниковым встретились, но никакого знака не требовалось: отчетливо были видны смазанные йодом царапины на тыльной стороне кисти пассажира.

В ту же секунду позади взвизгнули тормоза. Воронцов и Ковешников оглянулись. Чуть ли не под крыло самолета подъехало такси. От здания аэропорта бежали, размахивали руками милиционер и дежурный.

Из машины донесся негромкий голос:

— Яков Григорьевич, кто?

Только сейчас Воронцов понял, что человек в узбекском халате и тюбетейке, сидящий рядом с водителем, сам генерал — начальник войск.

Ковешников наклонился к опущенному боковому стеклу машины:

— Аббас-Кули… В бежевом пальто впереди женщины с ребенком, подает билеты.

— Вашей группе оставаться на месте, — приказал генерал. — Дальше ведут они…

Из машины вывалилось шумное семейство: пожилые папа и мама, с ними молодой сын. Все трое в узбекских халатах и тюбетейках. Затеяв перебранку с милиционером и подоспевшей дежурной, они принялись вытаскивать из багажника чемоданы, баулы, свернутый трубкой ковер. Пожилой глава семейства, потрясая перед носом милиционера почтовым бланком, орал:

— Понимаешь, дорогой, телеграмма! Билеты тоже есть! Почему не пускаешь?

Молодой уже тащил вместе с женщиной чемоданы и ковер к самому трапу.

В дверном люке самолета появился командир корабля. Несколько секунд он с невозмутимым видом наблюдал всю эту сумятицу, затем сказал контролеру:

— Пропустите… Телеграмма у них заверена. Начальник аэропорта разрешил посадку.

Шумное семейство, пристроившись к очереди, уже поднималось на трап, милиционер в это время с непроницаемым лицом рассматривал права водителя такси, явно собираясь проколоть в них спецкомпостером роковую дырку.

Человек в бежевом пальто и шляпе исчез в дверном проеме самолета, за ним — другие пассажиры и, наконец, узбекская семья с ковром и чемоданами, не успевшая зарегистрировать вещи, прикатившая на такси.