Мертвая зона<br />(Повести)

— Давай, проверяй. Встретится кто, останавливай, смотри документы. Толку от этого не будет никакого, но пока ничего другого не придумаешь.

Он как бы говорил: «Приказ есть приказ, его надо выполнять, но и своей головой работать необходимо».

Майор наверняка не верил, что так просто может закончиться этот поиск и что нарушитель, после стольких ухищрений, даст себя схватить на дороге, когда и След-то его, как говорится, давным-давно простыл. Но пока что сам Ковешников, кажется, не мог предложить никакого другого разумного решения, а Воронцов лишь отмечал про себя, как летят одна за другой драгоценные минуты.

Прямой отрезок шоссе на плоской равнине позволял наблюдать дорогу в оба конца на несколько километров.

Воронцов с Гуляевым и Семиным вышли из машины, заняв пост в тени туранги[16], высматривая, не появится ли на дороге человек или какой-нибудь транспорт.

Ковешников же, безучастно сидя на переднем сиденье, вел себя так, как будто это совершенно его не касалось. Он лишь наблюдал, как Воронцов с солдатами останавливал очередную машину, проверял документы у пассажиров и отпускал их с миром.

Оставив Семина с Гуляевым на шоссе, Ковешников позвал Воронцова в машину и попросил водителя поехать к аэродрому, туда, где в полукилометре от перекрестка виднелся мосток, от которого уходил проселок в сторону зарослей туранги.

Как сказал подполковник Журба, именно на этот проселок свернул нарушитель, спасаясь от заслонов, выставленных в районе аэропорта.

Что еще затеял майор, Воронцов не мог догадаться и лишь внимательно наблюдал за ним, надеясь, что в решительную минуту сможет ему пригодиться. Сейчас уже у него не было желания отстаивать свое «я», что-то доказывать, важно было завершить главное — задержать преступника…

Выйдя из машины, Ковешников внимательно осмотрел почву, на обочине остановился, раздумывая, что делал здесь нарушитель, когда уже чувствовал за собой погоню.

Но ошибки быть не могло: хорошо видны были и отпечатки сапог с косячками на каблуках, и такого же размера огромных зимних ботинок на рифленой подошве.

В туранге потревожена листва, несколько вмятин на почве от каблуков: видимо, те, кто был здесь, изрядно торопились.

Ковешников хлопнул себя по лбу и от всего сердца выругался.

— Что, товарищ майор, нарушитель?

— Черта лысого, а не нарушитель! Провели нас, как малых ребят! Давай скорей в машину! Вызывай по радио подполковника!

Воронцов включил рацию. Журба ответил сразу.

— Товарищ подполковник, — начал было Ковешников в повышенном тоне, но тот его тут же остановил:

— Что шумишь, Яков Григорьевич?

В трубке голос его раздался настолько громко, что Воронцов слышал каждое слово. По умиротворенному тону Журбы можно было понять — у подполковника хорошее настроение.

— Все в порядке, — сказал Журба. — Взяли гуся лапчатого.

— Как — взяли? Этого не может быть! Не того взяли!

— Точно того, можешь не сомневаться.

— Товарищ подполковник, еще раз говорю, не может этого быть!

— Как не может, когда он с наручниками у нас в машине сидит. Вот тебе и раз! Сам его проманежил от границы до города, а теперь — не может быть?

— А приметы?

— Все точно, как ты говорил. Совпадают и физические данные, и гвоздики на каблуках.

— Товарищ подполковник! — едва выслушав его, воскликнул Ковешников. — Поскольку вы уже задержали пособника, прошу срочно выехать с ним в аэропорт. Я со своей группой выезжаю туда немедленно.

В трубке секундное молчание, затем голос Журбы:

— Действуйте, Яков Григорьевич, выезжаю к вам.

— Вызови мне к рации Дорофеева, — сказал Воронцову Ковешников и, когда тот передал майору микрофон, приказал: — Немедленно предупредите диспетчера и сопровождающего пассажиров контролера о присутствии в аэропорту опасного преступника. Передайте приметы: нарушитель высокого роста, в демисезонном пальто бежевого цвета, в зимних ботинках на толстой рифленой подошве. Рисунок следа напоминает панцирь черепахи. Особая примета преступника — на тыльной стороне левой руки свежие царапины от колючек шиповника. Об этом обязательно скажите контролеру. При проверке билетов на посадке она должна подать вам знак. Сами наденьте поверх формы комбинезоны, под видом техсостава будьте у трапа самолета, ждите нас. Одного пошлите встречать нашу группу с летучкой техпомощи на повороте дороги. Все. Как поняли?

— Понял вас, товарищ майор, — напряженным голосом ответил Дорофеев.

В телефонах раздался щелчок, и на той же волне послышался голос подполковника Журбы:

— А у моего нарушителя царапин шиповника нет.

— И ногти у него наверняка чистые, — добавил Ковешников. — Пальцами в землю окурок не прятал.

Захватив стоявших на шоссе Гуляева и Семина, помчались в аэропорт.

Дорофеев встретил их с машиной техпомощи у поворота дороги, от которого оставалось не больше трехсот метров до аэровокзала.

— Товарищ майор, вот комбинезоны. Диспетчер предоставил в наше распоряжение эту машину. До отправления ближайшего самолета в Таллинн остается меньше часа. Пассажира с переданными вами приметами нигде не видно.