Мертвая хватка

– Очень похоже на вашу историю с москитной сеткой. Достаточно непредвзято взглянуть на события и понять, что происходило в действительности, а не ограничиваться тем, что лишь кажется. Вы видите пустую кровать и думаете, будто там никого нет. А на самом деле кто-то есть, просто не в той точке, куда вы смотрите. Слышите звук телефона и решаете, что кто-то вам звонит, но вполне возможно, что ошиблись номером или кто-то организовал обратный вызов, желая ввести вас в заблуждение. Люди часто пользуются данной услугой, чтобы проверить свой телефон или разыграть кого-то из друзей. Увиденное и услышанное простодушно принимаете за чистую монету, хотя то, что осталось незамеченным, может оказаться таким же важным для правдивой картины событий. – Берди поморщилась. – Честное слово, Макс, больше ничего не могу сказать, до тех пор пока не встречусь с Дэном Тоби. А произойдет это не раньше сегодняшнего вечера.

Уэнди недовольно заворчала, но замолчала при первом же строгом взгляде отца. На пороге кухни, доедая сэндвич, появился усталый, изрядно потрепанный Дуглас.

– Что здесь происходит?

– Ничего особенного! – воскликнула Иза. – Берди только что сообщила, что знает, кто убил Мэй, но пока сказать не может.

Ангус Бердвуд поднялся. На утомленном лице застыло угрюмое выражение.

– Иза, веди себя прилично! Макс, так нечестно. – Он повернулся к дочери: – Почему бы тебе не поехать со мной? Вместе пообедаем.

Берди отлично понимала, что таким способом отец настойчиво рекомендует ей спастись бегством. А ведь это последний шанс. Она опустила голову и беззаботно произнесла:

– Пап, честное слово, не могу. Прости. В девять часов встречаюсь в «Парадизе» с Дэном. Давай пообедаем вместе завтра, хорошо?

С видимым усилием сохраняя внешнее спокойствие, Ангус кивнул:

– Договорились. Отлично. – Он немного помолчал и обратился к хозяину дома: – Что ж, Макс, мне пора. – Протянул руку для прощания, и Макс пожал ее, насколько хватило сил. Их взгляды встретились. – Постарайся успокоиться, – пробормотал Ангус и отвернулся. – Всем до свидания.

– До свидания, дорогой, – отозвалась Иза. – Пожалуй, я тоже скоро пойду. Благослови тебя Господь.

– Спущусь вместе с тобой, пап, – предложила Берди. – Ничего, что снова перегреюсь, потом искупаюсь.

Вслед за отцом она направилась к двери. От волнения и сознания предстоящей опасности в голове словно гудел пчелиный рой.

– Что за игру ты затеяла? – спросил Ангус, шагая вниз по лестнице. – Совсем на тебя не похоже.

Берди промолчала. Они подошли к выходу. Чтобы калитка не захлопнулась, Берди предусмотрительно воспользовалась оставленной полицейскими половинкой кирпича. Возле машины отец снова хотел что-то сказать, однако она предостерегающе подняла руку.

– Ни о чем не спрашивай, пап. Пожалуйста.

Ангус покачал головой:

– Сумасшедшая. Если не хочешь отвечать, не буду задавать вопросов. Ни единого. Но все-таки хочу кое-что заметить. Так, на всякий случай. Макс нанял тебя не для того, чтобы ты разоблачила убийцу Мэй, а чтобы помогла найти автора угрожающих писем. Ты ему ничего не должна, и он не имеет права взвалить на тебя такую ответственность. Он не в себе и не осознает последствий собственных поступков. Едва соображает, что говорит. Ты это поняла?

Берди кивнула.

– Если бы удалось побеседовать с ним наедине! Но эти несносные женщины постоянно торчат рядом, а при них, разумеется, он всерьез разговаривать не будет. – Ангус нахмурился. – Утром, по телефону, я выудил из него несколько внятных слов. Надеялся, что при встрече, без свидетелей, получится лучше, но вокруг толпа! Проклятье, Макс совсем плох. Мне доводилось и прежде видеть его не в форме, но не до такой степени. Мне это совсем не нравится. – Ангус сокрушенно покачал головой и продолжил после долгой паузы: – Он умеет вести себя отвратительно. Знаю. Самовлюбленный эгоистичный тиран. Был плохим отцом своим детям. И, наверное, назвать его хорошим мужем тоже нельзя. Найдутся люди, которые заявят, что он заслужил все, что получил, но только не я. Макс не заслуживает таких страданий. То, что он сделал со своей жизнью… Во время работы над книгой он что-нибудь сообщил о своем детстве?

– Совсем мало. Только то, что я уже знала. Да и незачем. Все уже описано. О трудном детстве Макса слышал каждый.

– Каждый слышал лишь то, что он считал нужным рассказать. У него есть любимый репертуар. Всем известно, что парень рос в бедности, мать с трудом тянула его. А об отце ты что-нибудь знаешь?

– Макс вырос без отца.