Мертвая хватка

– Папа! – Следом за отцом, беспомощно размахивая руками, выбежала Уэнди. – Папа, не нужно! Иза дома, услышит. Вспомни, что случилось в прошлый раз.

Макс, не обратив внимания на ее слова, наклонился, набрал пригоршню гравия и свирепо швырнул в заросли. Снова послышался шорох. Будто черная молния, убийца ни в чем не повинной птички запрыгнул на пальму и вцепился в ствол в нескольких метрах от земли, на открытом участке. Желтые глаза ярко светились, когти царапали скользкую кору в попытке забраться выше, длинный пушистый хвост покачивался из стороны в сторону. Макс издал воинственный клич, быстро прицелился и выстрелил. Кот дернулся, взвыл и с глухим шлепком рухнул на землю.

– Готов! – воскликнул Макс, и Берди услышала в его голосе не только торжество, но и шок. – Черный злодей!

– Что здесь происходит? Нет! О нет! – донесся из соседнего сада голос Изы Траби. – Макс, не надо! Я уже иду! – Треск, шарканье, а потом тяжелый глухой удар и громкие проклятия подтвердили серьезность ее намерений. – Подожди!

Яростное содрогание кустов обозначило бешеный бросок сквозь заросли, преграждавшие путь от металлической сетки между участками к каменной лестнице. И вот наконец мисс Траби появилась на нижней ступеньке – с застрявшими в седых волосах листьями, в запачканной землей изумрудно-зеленой рубашке и в оранжевых садовых перчатках. Глаза лихорадочно шарили по сторонам, из приоткрытых ярко накрашенных губ судорожно вырывалось тяжелое дыхание.

– Папа, – обреченно прошептала Уэнди.

– Один из твоих гадких зверей, Иза, только что убил попугая, – спокойно проговорил Макс, хотя глаза его зловеще сверкали. – На сей раз я настиг врага на месте преступления и ликвидировал.

– Что? – Иза с ужасом прикрыла рот грязной перчаткой.

Макс высокомерно указал в основание высокой пальмы, куда упал подстреленный кот.

– Сожалею, но я тебя предупреждал: если не будешь следить за своими животными, мне придется защищаться единственным возможным способом.

Иза бросилась вверх по лестнице, нырнула в кусты и упала на колени.

– Отелло! О господи! Отелло, милый!

Она с трудом поднялась, прижимая к груди убитого кота, затем повернулась к Максу с искаженным от горя лицом и полными боли и ненависти глазами.

– Убийца! Жестокий, подлый убийца! Ты за это заплатишь! Я тебя уничтожу!

Берди услышала, как застонала, вбежав на крыльцо, Уэнди, однако Макс держался стойко.

– Ты ненормальная, Иза! – крикнул он в ответ на угрозы. – Сумасшедшая старуха, которой кошки заменили детей. Пойми, это не ребенок, а кот. Животное. Одумайся, очнись!

Иза Траби смотрела на него с отвращением.

– Очнулась. Наконец-то. Очнулась настолько, чтобы понять, каков ты на самом деле. Чтобы осознать, что если я и сумасшедшая, то не одна такая. И не одна здесь старая. Ты старше меня. А чтобы доказать себе, что это не так, используешь потаскушку в три раза моложе, предав семью и друзей.

– Убирайся прочь из моего сада! – Макс резко повернулся и зашагал к дому.

– Девчонке нужны твои деньги! – взвизгнула Иза. – Иначе зачем ты ей, глупый старик? Тебе семьдесят лет. Кого пытаешься обмануть?

Она еще долго что-то кричала, но дверь уже захлопнулась.

Ближе к вечеру Берди прошла по засыпанной красным гравием террасе и по каменным ступеням спустилась в сад. Дом погрузился в гнетущую тишину. Макс сидел в кабинете и работал над очередной программой. Выяснилось, что это обязательное ежедневное занятие: с четырех до пяти часов он неизменно готовил и доводил до совершенства будущее выступление. Ровно в пять сотрудники радиокомпании звонили по специально установленной частной линии, и Макс начитывал текст на пленку. В половине шестого они звонили снова и представляли окончательный вариант. Макс никому не доверял. Без десяти шесть вместе со всей страной он слушал собственное выступление по радио. И горе тому продюсеру, редактору или технику, который изменил хотя бы мелочь! Таковы правила человека, привыкшего всегда поступать по-своему. Хотя время в эфире значительно сократилось, опускать планку он не собирался, как не желал облегчать жизнь кому бы то ни было из сотрудников. С понедельника по пятницу, с четырех до шести – без исключений, – Макс существовал в собственном закрытом мире, бросив «Третье желание» и его обитателей на произвол судьбы. Неудивительно, что в отсутствие хозяина дом замирал, словно лишался жизненной энергии.