Мэрфи из Обыкновении

– Воят анесевт четох сарзакать емн опобшлье о сав охоиб? – обратилась мать к Грею. Тот выглядел не слишком довольным (наверное, мало радости стоять истуканом, когда твои близкие беседуют), по возражать не стал.

– Сперва Грей помог мне вернуться в Ксанф, – с воодушевлением начала Айви. – Помог, хотя сам ни в какой Ксанф не верил, как не верил в то, что я волшебница и принцесса.

Просто я ему нравилась. Он считал, что никакой магии не бывает, а к тому времени, когда убедился в другом, получилось так, что мы с ним.., э.., обручились. Ну, а потом и у него обнаружился талант. А когда стало ясно, что он волшебник…

– Кишеблонв? – от изумления Мэрфи переспросил по-обыкновенски.

– Волшебник, – повторила Айви по-людски. – Дело в том, что.., э… Послание аисту вы отправляли из Ксанфа, поэтому он может считаться уроженцем Ксанфа, и он имеет талант. Но талант особенный, возможно, сказалось то, что аисту пришлось доставлять его в край, где волшебство не действует, по, так или иначе, он способен аннулировать любую магию, даже мою. А я волшебница, так что и он – самый настоящий волшебник. Так вот, когда его считали обыкновенным обыкновеном, без какого-либо таланта, родители, естественно, возражали против нашей свадьбы, но волшебник – совсем другое дело. И все бы ничего, но мы не могли не выяснить, откуда у обыкновена мог взяться талант. А выясняя это, добрались до Конпутера и узнали про ваше соглашение. Оно, конечно, все усложнило, но нам кажется, что можно найти способ его обойти…

– Постой, постой! – воскликнула Вадн, у которой, похоже, голова закружилась от услышанного. – Мы предполагали, что у него может обнаружиться талант, но такое!..

– Что есть, то есть! – беззаботно откликнулась Айви. – Но вернемся к нашей задумке. Мы собираемся переправить вас обратно в Ксанф, чтобы волшебник Мэрфи с помощью своего таланта испортил Конпутеру весь его замысел. Если он, конечно, не против… Я знаю, что ему самому хотелось стать королем, по ведь это было давно…

– Но нам нельзя возвращаться, – возразила Вадн, – мы объявлены вне закона и можем опять угодить в хранилище Мозговитого Коралла.

– Ничего вы не вне закона, – отмахнулась Айви. – Конечно, многие были на вас обижены, а иные ваши дела и по сей день не распутать. Взять хотя бы историю с моим младшим братишкой… Но если вы пообещаете больше так не делать…

– Легко сказать «обижены», – вздохнула Вадн. – Мы много всякого натворили. Я, например, взяла и превратила ни в чем не повинную девушку в книгу, да так и не расколдовала ее.

– А, Милли-дух, – вспомнила Айви. – Она уже давно не книжка и даже не девушка. Вышла замуж за Повелителя зомби. У них двойняшки, и они вполне счастливы, так что наверняка вас простят. Так или иначе, если волшебник Мэрфи устроит так, чтобы у Конпутера все пошло паперекосяк, Грею, возможно, не придется служить машине, и тогда мы сможем пожениться, не покидая Ксанфа. А мой папа вовсе не хочет, чтобы мне пришлось покинуть Ксанф, так что он примет вас безо всяких претензий. Если, конечно, волшебник Мэрфи откажется от притязаний на трон.

– Я отказался от них, когда бежал из Ксанфа, – горячо заверил старый Мэрфи. – И готов на все, лишь бы только вернуться.

– И я тоже, – столь же пылко поддержала мужа Вадн. – Ксанф снился нам все эти годы, но мы не решались даже помыслить о возвращении.

– Однако если возвращаться, то прямо сейчас, – заявила Айви, – мешкать нельзя, потому что Электра стареет и ее необходимо вернуть обратно. На самом-то деле в Ксанфе ей всего пятнадцать.

Чета Мэрфи уставилась на Электру.

– Это чистая правда, – сказала она, – и тут тоже не обошлось без тебя, волшебник Мэрфи. Благодаря твоему проклятию, я проспала девятьсот (или около того, во сне не слишком хорошо считается) лет и пробудилась в том возрасте, в каком заснула. Но сейчас я не пребываю в магической временной среде, а потому мой биологический и хронологический возрасты стремительно сближаются.

– Мое проклятие? – удивился Мэрфи. – В свое время я немало всякого отчудил, но чтобы проклинать детей!..

– Я подвернулась тебе под руку: оказалась рядом с волшебницей Гобеле па острове «Аяте бя люблю», когда ты с ней схлестнулся.

– А.., припоминаю. С ней были две или три девочки…

Одна очень хорошенькая…

– Две очень хорошеньких: принцесса и Милли. Я ничего особенного собой не представляла, но проклятие шарахнуло как раз по мне.

Мэрфи нахмурился.

– И ты отправилась в Обыкновению, чтобы предложить мне вернуться? Уж у тебя-то точно есть причина меня ненавидеть.

– Не совсем так. В силу твоего проклятия я стала невестой прекрасного юного принца. Правда, если он на мне не женится, я умру, но познакомиться (и с ним, и с Айви) было все равно приятно. Вот и получается, что нет худа без добра, хотя порой это проявляется весьма своеобразно. Так или иначе, зла на тебя я не держу, хотя, конечно же, отнюдь не горю желанием опять угодить под твое проклятие.

– Так ты готова принять мои извинения? – спросил Мэрфи после некоторого размышления – Разумеется. Но имей в виду, что сейчас я взрослая, а став снова подростком, возможно, буду думать иначе.