Мера бытия

Катя чувствовала себя так, словно её ударили, а она не может дать сдачи. Увиденное не вмещалось в сознание и от этого было особенно горько и обидно.

Схватив Сергея за руку, она едва не выбила руль, а когда он резко остановил машину, взорвалась от возмущения:

— Это враги! Это не наши, не советские люди! Как можно? Скажи, Серёжа, как можно?

Сергей спокойно и твёрдо взял её за руку:

— Катя, это наши, советские люди. Просто они… — он помолчал, подбирая слова, — …просто у них другие ценности. Но нам с тобой таких не надо. Ведь правда?

— Правда, — сказала Катя, подумав о том, что для неё сейчас самое дорогое — Сергей и крестик, найденный на колокольне. Кусочек Родины.

* * *

Из письма немецкого солдата Вольфганга Буффа, погибшего в сентябре 1942 г. под Ленинградом.

В боевом донесении будет сказано: «Погиб, пытаясь оказать помощь тежелораненому солдату противника».

«Наш новогодний вечер был простым и скромным. Альфред, Гельмут, Карл Постлак и я вчетвером сидели в блиндаже вычислителей. Мы зажгли на ёлке свечу и пели любимые рождественские песни. В 22 часа началась небольшая артиллерийская дуэль с русскими, затем всё успокоилось, и мы вновь сидели, возвращаясь мыслями к прошлому. Какими щедрыми и весёлыми были эти дни в прошлом году в Гавре. Сейчас всё тихо и скромно, и мы радуемся, что все вместе сидим в тёплом блиндаже.

В 24 часа, в Новый год, в воздух полетели осветительные ракеты, началась стрельба, и мы запели: “Великий Боже, мы славим Тебя”.

Новый год приветствовал нас температурой — 34 градуса. Это пока рекорд мороза. Но безветренно, так что довольно терпимо. В короткие дневные часы светило солнце, превращая в сказку зимний лес, укутанный снегом. Я чувствую себя всё лучше и решился выйти из блиндажа. Через несколько дней надеюсь полностью выздороветь.

Сегодня в дополнение к гороховому супу были абрикосы. Радует, что даже в нынешних условиях у нас хорошее снабжение. Вновь, несмотря на транспортные сложности, точно в срок из Риги были доставлены водка и латвийский шнапс. Раньше я эти вещи не любил, но здесь, на холоде, чтобы согреться, выпиваю несколько капель. Отрицательных побочных явлений не ощущаю.

Что принесёт нам новый год, никто с определённостью сказать не может, а предположения самые различные. Ожидают на весну продолжения боёв с русскими, а в течение лета — окончания войны. Но что затем произойдёт? Как будут побеждены Англия, а затем Америка? Предположения делать никто не отваживается. В ожиданиях все очень осторожны и конец войны отодвигают на далёкую перспективу, в лучшем случае — на осень 1943 г. 1942 г. упорно называют годом выживания. На большее воображения не хватает. Конца войне не видно. Не означает ли это, что “Час Господний” близок? Час, когда Он сам положит конец этому безумию»[20].

* * *