Менталист

Он открыл страницу 873, на которую его вывел Беньямин. Винсент все еще не понимал, что означает «восьмое июля три часа дня». Если это вообще что-нибудь означает. Звонок из прошлого — Винсент как будто услышал его и на этот раз — был настолько слабый, что с тем же успехом мог оказаться его собственной фантазией. Бывает и так, что никакой схемы нет, хотя ты и уверен, что ее видишь. Текст глядел на него, такой же загадочный, как и раньше.

Привет, Винсент!

Ты и вправду решил, что это дата очередного убийства? Не разочаровывай меня. Неужели ты ничего не помнишь? Ты должен присмотреться внимательнее, если хочешь найти меня.

«Присмотреться внимательнее» — что за странная формулировка? Не «работать лучше» или «искать лучше». Винсент отвлекся от сообщения и углубился в изучение страницы в целом. Агрессивные линии и жирные красные точки. Во всем этом прослеживалась структура, только уж больно странная. Медленно прояснялось в голове забытое летнее воспоминание. Оно было омрачено и оттеснено за пределы сознания событиями, которые произошли тем же летом, только позже.

Воспоминание об одеяле на лужайке. Мамин день рождения, когда его еще звали Винсент Боман. Любимое мамино платье. Поздравительная открытка. Винсент снова посмотрел на линии, одни из которых были сплошными, а другие — пунктирными. Да, именно так. Точки образовывали пунктирные линии. Это невозможно, тем не менее это было так.

Осторожно, боясь порвать страницу трясущимися руками, Винсент вырвал ее из книги. Если сложить по линиям сгиба, получится самолетик. Винсент затряс головой, прогоняя складывающийся в голове образ, но уже не мог от него избавиться. На любимом мамином платье был леопард — такой же, как на обложке этой книги.

Винсент держал в руках колоду карт.

Сплошные линии наружу, пунктирные — вовнутрь. И с каждым сгибом красные кляксы соединялись, обретая форму.

Запомните этот день, восьмое июля, три часа пополудни. Потому что о нем вы будете рассказывать своим внукам.

Так он тогда сказал.

Три часа пополудни, восьмое июля.

873. Мамин день рождения.

Который он не отмечал больше сорока лет.

Винсент закончил складывать и взглянул на результат. Одна и та же жирная, кроваво‐красная буква повторялась три раза.

ТТТ

Винсент вскрикнул и скомкал бумагу. После чего швырнул книгой в полку, так что конкурсные призы полетели на пол. Стекло, под которым был зомби-портрет, разбилось, и он вывалился из рамки.

ТТТ — он слишком часто слышал об этих буквах в детстве, чтобы не знать, что они означают.

Театр, «Тиволи», трафик.

Агнес нашли в парке возле Китайского театра. Туву — возле «Грёна Лунда». Роберта — на парковке.

Театр, «Тиволи», трафик.

Яне.

Убийцей была его старшая сестра — невероятное, но единственно возможное объяснение.

Он должен связаться с Миной, и как можно скорее.

* * *

— Извини, но я… я хочу сказать, что Боссе…

Мина с трудом подбирала слова. Она никогда не умела просить прощения и всячески избегала это делать. Слова ощущались на языке как неповоротливые и непривычные. Хорошо, что Кеннет пришел на помощь.

— Ничего страшного, — сказал он. — Главное, что о нем позаботились.

— Спасибо, — ответила Мина, и это прозвучало короче, чем она рассчитывала.

Чтобы хоть как-то сгладить неловкую ситуацию, Мина пустилась в то, что больше всего на свете ненавидела, — пустую, бесцельную болтовню. Хотя именно на этот раз болтовня служила вполне определенной цели.

Все в этом салоне кишело грязью. Ощущалось именно так — миллиарды невидимых существ ползали вокруг, ручейками перетекая на кожу Мины. Заполнить тишину было всего лишь одним из способов удержания волны панического страха, который уже поднимался откуда-то изнутри.

— Как вы познакомились с женой? Прости, я не знаю даже, как ее зовут.

— Яне. Ее зовут Яне.

— Яне — как мило… Так как же вы с ней познакомились?

Мина сама услышала, как грубо и натянуто это прозвучало. Большинство людей успешно осваивают искусство светской беседы, и у Мины тоже наверняка были способности. Но при этом ни малейшего желания упражняться.

— Мы познакомились на самом дне.

Мина вздрогнула. Это был не тот ответ, которого она ожидала. Сразу появился интерес к беседе. Кеннет продолжал, глядя на дорогу:

— Я нашел Яне на улице. Жизнь не баловала ее. Меня тоже. И так уж получилось на этот раз, что два минуса дали плюс. Что-то щелкнуло во мне, когда я увидел, как она там лежит. Челюсть выбита. Одного глаза не видно за опухшим веком. У нее были сломаны несколько ребер, правая рука и нога. Кто-то так сильно пнул ее, что повредил позвоночник.

Мина кивнула.

— То есть это не сколиоз?

Кеннет покачал головой.

— Нам скоро сворачивать, — сказала она, и Кеннет включил правый поворотник.

— Людям не нужна правда. Поэтому мы лжем, так проще.

— Понимаю. — Мина вздохнула и отвернулась к окну.