Мент. СССР

— Смотри — перехвалишь! — сказал я. — А друга своего сама на верный путь ставь. Объясни ему, дураку, как себя вести нужно, чтобы больше не ломать жизни ни себе, ни тебе. Тем более такой случай может уже завтра представиться.

— Разрешили свиданку?! — радостно захлопала ресницами она.

— Я своё слово сдержал. Свидание вам разрешили. Надеюсь, и ты своё слово сдержишь.

— Георгий Олегович, не беспокойтесь! Мне б только на пять минуточек Тошу увидеть, а потом я вам всё-всё про Чухонца расскажу!

— Тогда жду тебя завтра на Петровке часам так к девяти утра. Скажешь, что ко мне — я дежурного предупрежу. До встречи, Варвара!

— До встречи, Георгий Олегович. Я тут ещё немного постою, погреюсь, — попросила она.

Я кивнул и стал подниматься по лестничным проёмам в натопленную квартиру, где меня ждала молодая и очень красивая жена.

Глава 21

Мы договаривались, что Варвара придёт ко мне в девять утра, но она оказалась настоящей женщиной и опоздала. Шёл уже одиннадцатый час, когда женщина робко протиснулась в приоткрытую дверь кабинета.

— Добрый день, Георгий Олегович!

— Добрый, Варвара! А я уже думал, что ты не придёшь.

— Извините, Георгий Олегович. На рынок заскочила, кое-что купила для Тоши.

Она продемонстрировала узелок.

— Можно ему передать? А то на казённых харчах с голодухи ноги протянешь.

— Надеюсь, там нет ничего запрещённого?

— А вы посмотрите сами, Георгий Олегович. Я ведь себе не враг…

— Обязательно посмотрю.

Я не привык доверять словам, поэтому лично проверил передачу. Не найдя в продуктах и тёплых вещах криминала, вернул узелок Варваре.

— Порядок. Ну что, пошли… Сейчас я организую вам встречу.

Само собой, никто бы не позволил Варваре и рецидивисту Стряпчему свидание тет-а-тет, поэтому я лично присутствовал на нём.

— У вас пять… хорошо пятнадцать минут, — поправился я, увидев умоляющий взгляд информаторши.

Она благодарно кивнула.

Тоша за время нахождения в арестном доме изрядно похудел и осунулся, однако при виде подруги оживился. Варвара захлопотала над ним, как несушка над цыплёнком, и сразу же принялась кормить вареной курицей и пирожками. Ни дать ни взять — семейная идиллия.

— Милый, может, всё-таки расскажешь всё товарищу Быстрову? — внезапно сказала Варвара. — Он обещал мне помочь.

Стряпчий нахмурился и сразу прекратил жевать.

— Мало ли что он тебе обещал… Поскольку речь зашла обо мне, я не преминул заметить:

— Думай, что говоришь, Стряпчий. Не знаю, как ты, а я привык держать слово.

— Дело не в вас, гражданин начальник, — с горькой иронией произнёс арестованный. — Думаете, никто не знает, как буквально вчера Кузнеца жизни лишили?

Я покачал головой: тюремный телеграф — штука оперативная. Новости передаёт в режиме онлайн, быстрее нашей бюрократической машины.

— А при чём тут Кузнец?

— Да при том, что если я рот открою, со мной будет так же, как с Кузнецом: придушат или финкой пырнут. Не завидую я вам, гражданин начальник. Очень уж опасные люди за вас взялись.

— Так ты их боишься?

— Боюсь, — выдержал мой взгляд Стряпчий. — Не знаю, как вам, Георгий Олегович, а мне моя шкура дорога. Я лучше отсижу, сколько мне наш советский суд впаяет, чем в штаб к Духонину раньше срока-времени отправлюсь.

— Дело твоё, — не стал переубеждать арестованного я, хотя услышанное мне не понравилось.

Да и кому может понравиться такое… Если за меня взялись серьёзные люди, когда-нибудь у них может и получиться задуманное. Так что надо форсировать события, пока не поздно. Тем более Чухонец — единственная ниточка, которая может привести меня к заказчику. Или к заказчикам — это тоже вполне вероятно.

Эх, знать бы чем я так кого-то зацепил, что меня захотели убрать с доски… Врагов, как у любого нормального мента, хоть пруд пруди. Только ведь далеко не каждый сделает на тебя заказ.

Я решил, что хватит ломать голову впустую. Размышления пока ничего не давали, кроме вопросов, а мне нужны ответы. И дать их может только Чухонец.

Потом, поглядев на часы, заметил:

— Пятнадцать минут прошли, свидание закончено. Конвойный…

Когда конвоир увёл Тошу, я посмотрел на Варвару.

— Ну что, свою часть сделки я выполнил. Теперь твоя очередь. Рассказывай, где залёг Чухонец.

— Не знаю, Георгий Олегович, — прямодушно ответила она.

— Что?! — невольно сжал кулаки я.

— Да вы не беспокойтесь, Георгий Олегович! — сидя моё состояние залепетала она. — Чухонец никому не говорит, где прячется. Скрытный — просто ужас, но я знаю, где живёт его маруха, он два раза в неделю её как по графику навещает. Сегодня вечером быть должон. У неё на фатере и сцапаете.

— А ты не врёшь?

— Вот вам крест! — перекрестилась она.

— Хорошо, говори адрес. Если обманула — твой суженый-ряженый будет сидеть в тюрьме, пока не сгниёт.

— Страсти какие говорите, Георгий Олегович! Мне врать вам не с руки. Маруху Чухонца зовут Галкой… Галиной то есть. Она вроде как вдовушка, супруг её на войне сгинул, а сама она училкой в школе работает. Ребёнок у неё есть от Чухонца, вот он к ней и захаживает, чтобы, значит, и помиловаться, и на сына посмотреть. Только он осторожный, ходит заполночь, чтобы никому на глаза не попасться.

— Один ходит?