Мент. СССР

Действительно, меньше всего я ожидал тут появления товарища Гайдо. Вряд ли мои коллеги могли направить его сюда, да и зачем собственно ему отправляться на мои поиски.

— Вошёл через дверь, она была открыта, — пожал плечами он.

— Я в смысле, как вы вообще здесь оказались? — пояснил я — По какой причине…

— Ах вот оно что… Теперь это уже не тайна, и я могу рассказать вам всё. У меня появилась кое-какая информация на Пестрецова. Мой осведомитель сообщил, что старший надзиратель — не тот, за кого себя выдаёт.

— Ну, после того, что он пытался со мной сделать, я уже ничему не удивлюсь, — хмыкнул я. — Так кто же он на самом деле?

— Похоже, что настоящая фамилия Пестрецова — Шулегин, поручик Шулегин. Когда-то служил в конвое Верховного правителя — адмирала Колчака. Мне его охарактеризовали как крайне жестокого человека, замешанного в массовом расстреле наших товарищей. Так что собаке — собачья смерть.

Я понимающе кивнул.

— Одно плохо — мертвеца не допросить, — вздохнул Гайдо. — Да, кстати, причину по которой я здесь нахожусь, я назвал. А вот вы что тут делаете?

Он посмотрел на меня с подозрением. Вот что значит — толковый опер, такого на мякине не проведёшь.

— Этой ночью во время дежурства Пестрецова был убит Кузнецов.

— Тот самый, Кузнец? — нахмурился чех.

— К сожалению, — вздохом подтвердил я. — Мы стали проверять всю смену, мне достался Пестрецов.

— А во время вашего разговора он не выдержал и напал на вас?

— Именно.

— Выходит, убийство Кузнеца — его рук дело?

— Его или того, кого Пестрецов впустил в камеру. В любом случае от самого Пестрецова мы это уже не узнаем.

— Тогда придётся полагаться только на результаты обыска в его доме.

Мы провозились несколько часов, перевернули всё вверх дном, но ничего существенного так и не нашли. Если и были какие-то улики, свидетельствующие о преступном прошлом и настоящем Пестрецова, он их надёжно схоронил в тайнике, о котором никто из нас не ведал.

В отдел я вернулся поздно вечером, устав как собака. И так же как собака с поджатым хвостом поплёлся на доклад начальству. При виде меня Максимыч отложил свежий номер еженедельника «Советская юстиция» и одарил неласковым взором:

— Давай, Быстров, рассказывай о своих подвигах.

Жизнь опера состоит не только из победных реляций. В ней есть место и горечи от провалов и ошибок, Трепалов понимал это не хуже меня, поэтому я не пал духом, а, собравшись с силами, приступил к докладу. Удалось уложиться в пять минут.

— Значит, если бы не товарищ Гайдо, мы бы с тобой больше не разговаривали… А мне казалось — ты в хорошей физической форме, Быстров, — укоризненно произнёс Трепалов.

— И на старуху бывает проруха. Женился, расслабился…

— Женился, расслабился, — передразнил меня Трепалов. — Ты ещё брюхо отрасти как у бабы беременной!

— Ну… до такого не дойдёт! — не очень уверенно произнёс я.

Стул подо мной предательски скрипнул. И вроде всего-то — поел дома блинчиков, даже на работе толком угоститься не успел.

— Вот чтобы не дошло, я сегодня же созвонюсь кое с кем и отправлю тебя на курсы изучения джиу-джитсу! — грозно изрёк Трепалов.

Говоря по правде, я сам бы мог кое-чему поучить здешних инструкторов японского единоборства, но если начальство приказывает — надо брать под козырёк. Без регулярных тренировок постепенно теряешь навыки, и тело перестаёт работать на автомате. Вот только допнагрузка приведёт к тому, что буду являться домой за полночь. Таким макаром можно дотянуть до того, что жена на порог пускать перестанет.

Стоп, чего это я на Настю наговариваю?! Она у меня умница, дочка старого и опытного сыщика, прекрасно всё понимает, за это (и не только) я её люблю.

— И да, — порадовал меня напоследок Максимыч. — Я договорился насчёт свидания со Стряпчим. Передай своей информаторше, что она может увидеть своего суженого-ряженого в любой день, хоть завтра.

— За хорошие новости спасибо!

— Надеюсь и от тебя услышать что-нибудь путное. Давно пора найти того гада, что на тебя охоту открыл, — озвучил мои мысли Трепалов.

«Информаторша», то бишь Варвара, поджидала меня неподалёку от подъезда. На ней было лёгкое не по сезону пальтишко, и за то время пока меня не было, девица успела порядком продрогнуть.

— Зайдём в подъезд, — предложил я. — В квартиру, извини, не приглашаю.

Мы зашли в подъезд. Тут тоже было прохладно, но хотя бы не так, как на улице.

Девица сняла толстые варежки и подула на руки, потом посмотрела на меня. Я спокойно выдержал её испытывающий взгляд.

— А в гости к себе почему не приглашаете, Георгий Олегович? Что, жена заревнует? — белыми от холода губами прошелестела Варвара и неожиданно добавила: — Завидуя я ей.

— С чего бы зависти взяться? У тебя вон — жених видный в арестном доме отдыхает.

— Непутёвый он у меня. Красивый, но непутёвый! А вы — и из себя мужчина видный, и опять же — солидный, правильный, — грустно пояснила она. — Мне такие прежде ни разу не попадались…

Доброе слово и кошке приятно, только не больно я привык доверять подружкам всякой уголовной шушеры, пусть даже довольно высокого полёта. Впрочем, мне показалось, что говорила она довольно искренне.