Мент. Инспектор угрозыска (СИ)

Вряд ли сумасшедшей, конечно. В начале двадцатых по всему будущему Союзу (а ведь всего ничего осталось, буквально несколько месяцев) бегало чуть больше десятка тысяч автомобилей и немногих меньше стояли на вечном приколе. Большинство по понятным причинам концентрировалось в Москве и Петрограде, но даже если по столице сейчас раскатывала пара тысяч легковушек, нам всё равно от этого было не легче.

— У нас есть то, что поможет определиться, — остановил я прекрасного зама начальника транспортного отдела.

Если бы не прокуренный и хриплый голос, она была бы первой красавицей Москвы.

Естественно, до приезда сюда моей Насти.

— И что у вас есть? Фотокарточка? — поинтересовалась Рихтер.

— Лучше, — многообещающе произнёс я и показал рисунок.

Женщина окинула меня странным взором.

— Это что?

— Это картинка, нарисованная одним из свидетелей, — пояснил я.

— И сколько лет вашему свидетелю?

— Десять, — слегка приукрасил я возраст Витька.

— То есть вы хотите, чтобы я помогла вам найти какое-то авто по этим калякам-малякам десятилетнего ребёнка?! — ужаснулась товарищ Рихтер.

— А по-моему, довольно симпатично и детально, — заступился я за художественный гений свидетеля.

— Детально! — нахмурилась собеседница.

Она присела за стол, положила перед собой рисунок и стала его рассматривать, обхватив голову руками.

— Чем-то напоминает «Даймлер», — наконец, произнесла она и тут же поправилась:

— Хотя нет, у «Даймлера» бампер другой.

Я понятия не имел, какой бампер у «Даймлеров» этого времени, поэтому просто кивнул.

— А ещё версии у вас имеются?

— Ну… — Рихтер какое-то время помолчала. — Если бы увидеть само авто, а так, ориентируясь на рисунок… Возможно, это «Патфиндер». Во всяком случае, очень похоже… В прочем, я вас обманываю, это не он.

— А что же?

— На машине точно написано «Прокат» или это детская фантазия?

— Точно, — заверил я.

— Тогда… Тогда это «Ганза». «Ганза Телеграм» модели «А-6». Точно! — безапелляционно воскликнула замначальника. — Её можно легко опознать по характерным подфарникам. У «Патфиндера» не такие.

— А вы ведь про надпись спросили не случайно? — заметил я.

— Конечно, — кивнула товарищ Рихтер. — Несколько месяцев назад такой автомобиль был закуплен гражданином Манкевичем. Он как раз собирался открыть свой прокат легковых авто. Я вам помогла, товарищ…

— Быстров, — подсказал я и улыбнулся. — Вы нам очень помогли, товарищ Рихтер. Даже слов нет.

На её лице тоже промелькнула довольная улыбка, но потом женщина подобралась и стала серьёзной, я бы даже сказал — слишком серьёзной.

— Скажите, товарищ Быстров, как вы относитесь к техническому прогрессу?

Меня удивил этот вопрос, но я посчитал, что обязан на него ответить, хотя бы из чувства благодарности.

— В целом положительно.

— Тогда, надеюсь, вы не разделяете мнение, что машина — чуждое для нас явление, и наше всё — это лошадь.

— Конечно. Кто мог сморозить такую глупость? — удивился я.

— Боюсь, что слишком многие, — загрустила Рихтер. — Причём, на самом верху. У меня есть сводки по САСШ — там, по дорогам бегают миллионы машин: от грузовиков до легковушек. И это как нельзя лучше опровергает постулат, что автомобиль есть буржуазный, а не рабоче-крестьянский экипаж в силу своей дороговизны… Мне кажется, не всё руководство в стране понимает, что за автомобилем — будущее.

Стало ясно, что у неё накипело, и товарищ Рихтер говорит о больных вещах.

— Когда я привожу этот довод, мне говорят — дескать, да, но прежде чем выпускать машины, надо делать дороги, много хороших дорог, иначе автомобилям негде будет ездить. А я снова парирую примером Америки, где сначала стали делать машины, а уже это потянуло за собой и строительство дорог. И что касается дороговизны… Чем больше мы будем выпускать своих автомобилей, тем дешевле они будут обходиться. В идеале, мы должны производить лёгкие полугрузовики, хорошее подспорье для крестьянина, мелкой торговли и промышленности.

Я понимающе кивнул. Оказывается, концепция «Газели» родилась не в девяностые. Вот только ждать её воплощения пришлось много лет.

— А адресок этого Манкевича можете подкинуть? — перебил нашу футуристическую беседу нетерпеливый Коля.

— Могу, — вздохнула Рихтер. — Только не домашний, а его гаража.

— Даже лучше, — обрадовался Коля. — Вы его скажите, пожалуйста, а я запишу.

И он с готовностью достал из внутреннего кармана пиджака замусоленную тетрадку и огрызок карандаша.

Замначальника покопалась в своих записях, нашла нужную и стала диктовать.

Гараж Манкевича находился на Большой Якиманке.

— Знаю, где это, — довольно осклабился Коля. — Тогда не будем терять времени, едем.

— Большое спасибо, товарищ Рихтер, — произнёс я.

Замначальник подумала и деловито протянула руку для прощания. Я пожал её с огромным удовольствием.

— Если что — обращайтесь. Помогу с удовольствием, — сказала товарищ Рихтер.

Мы с Колей вышли из её кабинета.

— Какая женщина! — с восторгом произнёс он.

— Ты ж вроде женат, — заметил я.

— Женат, — опечалился Коля. — Но, как мне кажется, верность жене — мещанские штучки. Надо быть выше этого.