Он с грохотом встал со своего места, заставив этим приподняться и меня. Выражение лица Артура Христиановича при этом стало необычайно торжественным.
— Товарищ Быстров, — громогласно объявил он. — Принимая во внимание успешное завершение, упорную работу и проявление полной преданности к делу, в связи с исполнением трудных и сложных заданий ГПУ, народным комиссариатом внутренних дело было принято решение объявить вам благодарность!
— Служу трудовому народу! — вытянувшись во фрунт, гаркнул я.
— А так же, в ознаменование больших заслуг и в качестве поощрения лично товарищем народным комиссаром внутренних дел вам выделена из служебного фонда комиссариата трёхкомнатная квартира. Вот ваш ордер! — протянул мне лист бумаги Артузов и подмигнул:
— Считайте, что это ещё и наш вам подарок на предстоящую свадьбу!
Внутри у меня всё пересохло. Даже не верилось… Мы с Настей получим собственное жильё! Это… это…
— Огрмоное спасибо, товарищи! Набираюсь храбрости, чтобы пригласить вас на мою свадьбу и, само собой, на новоселье, — растроганно произнёс я.
— Бери, заслужил! — кивнул Дзержинский. — Жаль, мне погулять на вашей свадьбе вряд ли удастся, дела, а вот Артур Христианович сказал, что будет там обязательно. Обещал плясать там до упада!
Уходил я из кабинета наркома на ватных ногах, вне себя от счастья. А завтра мне предстояло ехать на вокзал, встречать моих дорогих и любимых Настю и Степановну.
И я даже заранее знал день, на который мы сыграем свадьбу.
Тридцатое декабря 1922 года. В этот день появится не только новая ячейка советского общества, но и новая страна — СССР!
И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Советский Союз не распался в этом долбанном 1991-м году!